Осоед (Pernis apivorus) достигает 59-62 см в длину; размах его крыльев 135-140, длина крыла 40, длина хвоста 23 см. Оперение подвержено разнообразным изменениям; но, по наблюдениям Берендса, особенности окраски сохраняются в течение нескольких поколений, так что птенцы двух родителей одинакового цвета наследуют их окраску. Иногда оперение бывает однообразного бурого цвета, только на хвосте три больших и несколько маленьких коричневых полос, да голова у самца серо-голубая; часто также верхняя сторона туловища бывает бурой, а нижняя более или менее испещрена белыми пятнами или скорее белая с бурыми поперечными пятнами и с черными стержневыми полосками. Молодые птицы обыкновенно коричневые или желто-бурые; перья на голове у них светлее, а стержни более темные. Кроме указанных видоизменений окраски, существует и мною других. Глаза у осоеда бывает всяких оттенков, начиная от серебристо-белого до золотисто-желтого; клюв черный, восковица золотисто-желтая, ноги лимонно-желтые.
Осоед (Perm’s apivorus)
Вся Европа, за исключением самых северных стран, может считаться отечеством осоедов. Начиная от средней Скандинавии и Финляндии, они водятся решительно повсеместно, но всюду, разве только за исключением восточной России, встречаются поодиночке и только местами. На низменностях он попадается чаще, чем в горных местностях: вообще на высоте более чем на 1000 м над уровнем моря он, по-видимому, не встречается; кроме того, присутствие или отсутствие осоедов в какой-нибудь местности зависит от характера леса. Исключительно хвойных лесов осоед избегает или, по крайней мере, там, где может выбирать, предпочитает лиственные. По словам Альтума, он охотнее поселяется в буковых лесах, чем в дубовых.
"Осоед, — говорит Науман, — совсем неблагородная и трусливая птица; по этому качеству он превосходит всех наших хищных птиц. Главные черты его характера — добродушие, трусливость и вместе с тем глубокое упрямство. Он пуглив, летает медленно, тяжело и обыкновенно низко над землей; на лету он лениво, а при поворотах и довольно неловко машет крыльями, по временам парит и в таком случае кажется менее неповоротливым; вообще полет его более тихий и медленный, чем у других его родичей. Прибавлю еще, что, когда он летит, его легко отличить от канюка, часто встречающегося в Германии. Осоед кажется значительно больше вытянутым в длину и хотя он своей фигурой на лету напоминает трезубец, его всегда можно отличить по его более длинным крыльям и хвосту. В период любви он также выделывает разные фокусы.
"Во всем поведении осоеда, — продолжает Науман, — проявляется величайшая лень. Целыми часами он сидит на одном месте, обыкновенно на межевом камне или на уединенно стоящем дереве, высматривая добычу. Вопреки обыкновению других хищных птиц, довольно свободно двигается по земле и часто на ходу преследует насекомых. Когда идет по земле, подняв высоко голову и растопырив головные и затылочные перья, пожалуй, его можно было бы принять за небольшого орла, если бы его тотчас не выдавала походка, которой он напоминает скорее ворону. Крик его — торопливое, часто повторяющееся "ки-ки-ких", тянущееся иногда несколько минут сряду".
Осоед вполне заслуженно носит свое имя, так как пищу его главным образом составляют осы и другие перепончатокрылые. До тех насекомых, которые строят свои гнезда над землей, он добирается, вероятно, сбрасывая их жилища с ветвей, к которым они прикреплены, а живущих под землей он добывает, разрывая их подземные постройки. "Однажды я видел, — пишет мне Либе, — пару осоедов, которые были заняты тем, что на краю одного поля раскапывали шмелиное гнездо. Самка хватала лапами дерн и землю и вырывала кусок за куском, причем помогала иногда и клювом. Самец несколько раз на короткое время сменял свою подругу. Приблизительно через четверть часа они окончили свою работу".
Если эта птица откроет пчелиное или осиное гнездо, ее нелегко отогнать от него. "В одно июльское утро, — рассказывает Берендс, — крестьянин заметил осоеда, занятого раскапыванием осиного гнезда. Хотя его несколько раз спугивали, он вскоре снова появлялся и усердно принимался за прерванную работу. В полдень я его застрелил прежде, чем он успел раскопать гнездо. В его зобу и желудке я нашел только остатки жуков и ни малейшего следа ос, которые, однако, во время шестичасовой работы осоеда целыми сотнями кружились около него; он отгонял их от себя, встряхивая головой. Это явление возбудило мое внимание, и я очень обрадовался, когда вскоре после того мне удалось достать старую, легко раненую самку, и я получил возможность производить над ней опыты. Когда я предлагал ей осу, то она не только не ела ее, но даже отворачивалась; если же она и решалась схватить осу, то сейчас же и бросала ее. Сколько раз я ни повторял опыт, результат был один и тот же. Никогда я не мог заставить птицу съесть осу". Берендс, взгляд которого мы будем опровергать далее, замечает затем, что осоед, кроме ос и пчел, ест еще саранчу, жуков, гусениц, лягушек и ящериц. Остатки теплокровных животных Берендс находил в их желудке только изредка.
За исключением Берендса, все наблюдатели, рассматривавшие насекомых, находившихся в зобу и желудке осоеда, единогласно утверждают, что он непременно откусывает жало у всех перепончатокрылых, шершней, ос, шмелей и пчел, прежде нем проглотит их. По словам Наумана, он умеет так ловко ловить этих насекомых, что, когда он схватывает их, они располагаются у него в клюве сбоку в поперечном направлении. Быстро сжимая челюсти, осоед откусывает конец брюшка насекомого на расстоянии миллиметра от жала, так что откушенный кусок отпадает; он никогда не проглатывает жала, так как иначе оно могло бы нанести ему смертельную рану, вонзившись во рту или глотке. Над всеми насекомыми он производит эту операцию, и никогда в содержимом его желудка не находили ни одного жала. Во время охоты за осами и пчелами его достаточно защищают от укусов летающих вокруг него насекомых жесткое оперение и твердые щитки, покрывающие его лапы.
Тотчас после прилета на родину осоед принимается за постройку нового или за починку старого гнезда. Он строит его всего охотнее в лиственных лесах, граничащих с полями и лугами. Только в крайности он сам строит себе гнездо: гораздо охотнее пользуется готовым гнездом, в котором в предыдущем году жил сарыч или коршун, или даже старым вороньим гнездом, которое он чинит, обыкновенно употребляя для этого свежие зеленые прутья. Когда он решится сам строить себе гнездо, то принимается за дело в высшей степени неловко и небрежно. Постройка в таком случае выходит чрезвычайно плохая и состоит обыкновенно из нескольких слоев тонких прутьев, которые иногда бывают так неплотно наложены один на другой, что видны насквозь яйца, если смотреть на гнездо снизу.
Во время периода любви самцы и самки осоедов, подобно другим ястребиным птицам и особенно канюкам, играют друг с другом высоко в воздухе, и тогда, по словам Наумана, бывает очень интересно смотреть на эти игры, происходящие над тем местом, где находится гнездо осоедов. Парочка их, не шевеля крыльями, большими кругами взлетает на высоту, поднимаясь по спиральной линии. Самец постепенно отделяется от самки и залетает на еще большую высоту; затем отсюда он почти с вертикально поднятыми крыльями, как-то особенно быстро покачиваясь, спускается снова к самке, но тотчас опять кругами поднимается на большую высоту, чтобы еще раз спуститься к ней, затем снова взлетает на высоту; и так они играют друг с другом иногда в течение четверти часа.
Кладка состоит из двух яиц,* форма и цвет которых изменчивы; то они шарообразны, то яйцевидны.
* Кладки осоедов обычно содержат два яйца, но бывают гнезда с одним или тремя яйцами.
Скорлупа у них более или менее блестящая, желто-белая или красно-бурая со светлыми или темными пятнами, цвет которых иногда всюду одинаков, иногда же на одной половине яйца темнее, чем на другой. По наблюдениям Саксэ, осоед несет яйца никак не раньше конца мая и притом второе яйцо через промежуток от трех до пяти дней после первого. "Самец и самка сидят на яйцах попеременно и кормят друг друга личинками ос и шмелей; личинки эти приносятся осоедами вместе с сотами, и часто в гнезде образуются большие запасы. Замечательно смелыми бывают осоеды, когда они сидят на яйцах. Шестого июня 1870 года я рассчитывал найти яйца в одном гнезде, которое перед тем много раз осматривал. Осоед сидел в нем; хвост его высовывался из гнезда. Я постучал палкой о дуб, но осоед не шевельнулся. Только после того, как я несколько раз принимался стучать, он сел на край гнезда, нахохлился, поднял перья на голове, злобно посмотрел на меня, встряхнулся и снова уселся на яйца. Только, когда я уже почти добрался до самого гнезда, осоед, нисколько не торопясь, пошел вдоль сука, на котором находилось гнездо, и затем уже полетел. Преследуемый воронами и разными небольшими птицами, он некоторое время летал вокруг дерева и затем снова опустился, шагах в 50 от меня. Оказалось, что яйца высиживались уже в течение 4-5 дней. Не раз со мной случалось, что осоед улетал из гнезда только тогда, когда я уже почти мог схватить его.
Сначала птенцы кормятся гусеницами, мухами и другими насекомыми; родители собирают эту пищу в глотку и выбрасывают потом птенцам. Позже они приносят птенцам целые соты, наполненные личинками, и осиные гнезда, а под конец даже молодых лягушек, птиц. Птенцы после того, как научатся летать, некоторое время еще ночуют в гнезде; потом они начинают кочевать, причем сначала держатся все вместе и, вероятно, все еще возвращаются на то место, где родились. Под руководством своих родителей они скоро научаются сами добывать себе пищу, но, несмотря на это, еще долго остаются в некоторой зависимости от них".
Во всех частях света распространены коршуны. Представители немногих установленных до сих пор видов чрезвычайно сходны между собою. Голова у них большая и круглая, туловище коренастое, клюв короткий, сравнительно высокий, сильно изогнутый в длинный крючок. Крылья очень длинные, так что, когда они сложены, то заходят дальше короткого хвоста, имеющего на конце небольшую выемку. Чрезвычайно густое оперение состоит из очень нежных, как бы рассученных шелковистых перьев, как у сов.
Из Энцилопедии "Жизнь животных" по Альфреду Брему.