Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Победить или умереть. Примерно так проходят все последние чемпионаты по подводной охоте, проводящиеся за границей. Заметки российских участников международных соревнований. Не парадных генералов, а обычных спортсменов. |
— Поздно приехали;
— Не успели разведать акваторию;
— Не было денег;
— Плохая организация;
— Видели рыбу, но не застрелили, или застрелили, но она оказалась незачётной, и т. д.
И никто не говорит об одной из главных составляющих успеха. О том, в какой физической форме находился подводный охотник, выезжая на соревнование, готовился ли он вообще к ним? Здесь мне могут возразить, сказав:
— Так он же неоднократный победитель различных соревнований!
Как показывает многолетняя практика, этого абсолютно не достаточно. Даже для того, чтобы теоретически претендовать на высокие места на чемпионатах Европы и Мира. Наверно, многие согласятся с тем, что в нашем деле есть четыре основных слагаемых успеха. Это:
— общая и специальная физическая подготовленность;
— опыт;
— знание акватории;
— качество снаряжения.
К сожалению, первому, и с моей точки зрения, самому важному аспекту наши спортсмены меньше всего уделяют внимания. Что и сказывается на результатах.
Приведу несколько интересных примеров.
Греция, 2008 год. Лига чемпионов.
Вся крупная рыба была нами взята глубже 43-х метров. Что в итоге позволило нам занять третье место. Нельзя случайно оказаться на такой глубине, найти и взять рыбу. Этому предшествовали многие месяцы упорных тренировок.
Венесуэла, 2008 год. Чемпионат Мира.
Подъезжаю к одной из своих ранее «забитых» на разведке акватории точке. Сбрасываю буй. Надеваю маску, и вижу охотника, несущегося на всех парах к отмеченному мной месту с явным намерением туда нырнуть. Обкладываю его отборным матом, хватаю ружьё и спрыгиваю в воду. Течение сильное, гребу за ним к своему буйку. Я знаю, что под карнизом в норе со стаей хемулонов живёт зачётный группер. Глубина в этом месте 23-24 метра. Ныряем без подготовки практически одновременно. Перед моим лицом размашисто мелькают ласты ХХone. Замечаю на дне волочащийся по течению мой съёмный груз. Плывём по оставленному им следу. Начинаю чувствовать недостаток кислорода. А оппонент прёт впереди как дельфин. Вдалеке вырисовывается карниз с норой. Вижу прячущихся в ней рыб. Охотник впереди начинает всплывать. И я тоже. Мне бы ещё секунд пятнадцать, и я заглянул бы туда, и наверняка использовал этот шанс.
Всплываю. С ближайшей лодки машут руками, кричат. Понимаю, что я уже далеко от своего сигнального буя метрах в восьмидесяти, а в пределах видимости одна из судейских лодок. Могут оштрафовать. Спешу исправить ситуацию.
Делая второй заход на «свою» нору, проезжаю мимо лодки своего более удачливого соперника. Узнаю в нём Яниса Сидериса, он мне улыбается, показывает «ОК», и довольный уезжает. (Янис Сидерис, грек, победитель Лиги чемпионов 2008, будущий серебряный призёр чемпионата Мира 2008). Понимаю, что заветный группер уезжает вместе с ним. Но всё равно ныряю в то же место. Груз не держит буй, — очень сильное течение. До норы доплываю на пределе, в ней намучено и что-то мелькает. Здесь бы полежать немного, подождать, но не хватает запаса воздуха. Ещё несколько раз заходил на цель. Результат тот же. В борьбе с течением не остаётся запаса на лёжку. Хотя на такой глубине, без течения время нырка с лёжкой у меня в районе трёх минут стабильно. Казалось бы неплохо, но оказывается недостаточно.
Впрыгиваю в лодку, чувствую себя как выжатый лимон, хотя нырнул-то всего раз пять и поборолся немного с течением. Тем не менее даю команду своему шкиперу двигаться в дальний, самый глубокий край акватории, так как считал охоту на глубине своим коньком.
Мыс. Сильное течение. Глубина около сорока метров. Тщательно готовлюсь к нырку. Ныряю. Видимость плохая — метров десять-двенадцать. Падаю прямо на стаю луцианов (зачёт с двух килограмм). Их много. Может больше сотни. Рыбы не спеша и величественно расступаются передо мной. Многие из них — на расстоянии прицельного выстрела. Не спешу. Осматриваю всё стадо. Замечаю вдалеке огромную рыбину. Если основная масса рыб в этой стае весит килограмма по три, то этот красавец минимум в два раза больше. С этого момента вижу только его. Сбрасываю съёмный груз с буйком (грубая ошибка). Крадусь к рыбе. Дальше всё происходило как в плохом фильме. Настолько, насколько я подходил к ней, ровно на столько же она отплывала от меня, не подпуская меня на дистанцию 100-процентного поражения. А очень хотелось сделать именно такой выстрел. Уж слишком красив и весом был бы этот трофей.
Я чувствовал, что уже явно «пересидел», а рыба всё не подпускала, находясь на границе результативного выстрела. Я понял, что вожак не дастся, и нужно стрелять хоть что-то. Но оказалось, что стая уже тоже вне досягаемости. Поистине здесь уместно вспомнить поговорку «Жадность фраера сгубила». Всплываю. Стараюсь экономить воздух, запасов которого давно нет. Обращаю внимание на то, что нет продвижения вверх. Слишком большая отрицательная плавучесть, потому что отгружен был для охоты до 25-и метров. Вспоминаю, что нужно было сбросить не отдельно съёмный груз, а весь грузовой пояс, пристёгнутый к нему, как я это делал в Греции. Потом бы его вытащил за линь.
Налегаю на ласты, стараюсь усилием воли удержать ускользающее сознание. Держу руку на пряжке грузового пояса, готовый в любую секунду его сбросить. Вылетаю на поверхность, лодка сопровождения метрах в пятидесяти от меня. Отворачиваюсь, чтобы судья и шкипер не заметили, как меня трясёт, ведь это чревато дисквалификацией. Но мои опасения напрасны. Они спокойно жуют бутерброды и пьют кофе, не обращая на меня ни малейшего внимания. Смотрю на компьютер: глубина 37 метров, время 2 мин. 25 сек.
В этот день я застрелил одну зачетную рыбу, весившую более 4-х килограмм.
Во второй день соревнований за три часа охоты из отведённых четырёх (меня и ещё десять участников дисквалифицировали на час) я застрелил семь рыб, из которых три были зачётными, и занял в итоге 24-е место из почти 70-и участников.
Во второй день, охотясь на банке с глубиной около 25-и метров и течением, я который раз ловил себя на мысли о своей недостаточной физической подготовленности.
Подводная охота — это серьёзный и опасный вид спорта. Соответственно тренировочный процесс в период подготовки к соревнованиям должен быть продуманным. Ведь от этого зависит как результат соревнований, так и ваше здоровье.
Вспомните, тренируетесь ли вы сами. Думаю, ответ будет отрицательный. Может, вы знаете таких людей, скорее всего ответ будет тот же. Так на какой результат можно рассчитывать при таком подходе к тренировочному процессу? Кстати, охоту в реке нельзя расценивать как тренировку для выступления на морских соревнованиях, так как при нырянии в реке действуют совсем другие принципы. Можно даже сказать, что принципы глубоководной морской охоты так же далеки от черноморской, как та в свою очередь от речной.
Подводя итог, хочу заметить, что всё-таки основные слагаемые успеха находятся в наших руках. Начните со своей физической подготовленности, копите бесценный опыт и совершенствуйте снаряжение. Получайте удовольствие от физических нагрузок, процесса охоты и общения с друзьями. И ещё. Не изобретайте «велосипед». Всё уже придумано до нас. Выбрав приоритетное направление в своём развитии, обратитесь к компетентным специалистам. Это сбережёт вам здоровье и время.
Евро-Африканский Чемпионат по подводной охоте, Алжир 2009
27 евро-африканский чемпионат ушел в историю. Победу одержала команда Испании. Педро Карбонель завоевал очередной титул.
Это все произошло далеко от нас, я имею в виду – далеко от территории и от жителей нашей страны, и, наверно, отсюда кажется предсказуемым и каким-то привычным, шаблонным. Я постараюсь, если получится, оживить строчки итогового протокола, рассказав об этом: о поездке, о нашем выступлении, о соревнованиях.
Теперь для меня слово «Алжир» значит гораздо больше, чем раскрашенный кусочек бумаги на странице географического атласа, или же — космический снимок из «гугла» в интернете. Оказывается, Алжир — это страна с живыми людьми и побережье чудесного моря. И еще Алжир – это двенадцать длинных дней, наполненных событиями.
Начну с того, как я оказался: сначала — в команде, а потом – на чемпионате.
Когда-то я писал статью для МПО и заявил там, что любые соревнования – это маленькая жизнь. Не такая уж маленькая жизнь под названием «Алжир» получилась на этот раз. Учитывая то, что еще год назад, начиная с того момента, когда стало известно место проведения этого чемпионата, я исподволь стал им грезить и готовиться к нему. Потому, что чемпионат Европы – это нечто удивительное само по себе, а чемпионат на Средиземном море – вообще исключительное событие. Я — буквально болею Средиземным морем, и то, что попал на эти соревнования – просто волшебно.
Собственно говоря, вопрос попадания в команду на чемпионат Европы или мира – довольно щекотливый, он нигде не прописан и не обсуждается широко. Поэтому я выбрал самый верный и спокойный вариант: не грузиться головой, а по возможности подойти в нормальной спортивной форме, участвуя во всех возможных соревнованиях, и — совершить максимальное количество выездов на моря. Как это делал и в прошлые годы.
На самом деле, для того, чтобы поехать на Европу, мне нужно было показать результаты на российских соревнованиях. Удивительным было то, что я не перемагнитился, мечты об Алжире не сковали психологически. Собственно, мечтаний не было, я думал так: если поеду – хорошо, только – надо быть в форме, не поеду – тоже хорошо, хотя бы не будет позора за плохой результат. Спортивный сезон прошел неплохо. Без особой подготовки и напряжения сложились нужные результаты, а именно – призовые места в итоговых протоколах российских соревнований. После Кузнецова, бороться с которым на новороссийских акваториях бесполезно. Наверно, мне помогла фортуна, а еще – атмосфера нашей дружной ярославской команды.
В конце сентября я получил короткую СМС от Антонова: — привози паспорт и готовься к Алжиру. А я – готов, собственно говоря. Лучшие костюмы из имеющихся у меня уже сложены в сумку. Это 4мм голый костюм из материала «хэйва», годовалой эксплуатации. Для прогнозируемой воды 24 градусов — самое то. На всякий случай — куртка 7мм, совсем не новая, так ведь она – в основном для самоуспокоения. Будет еще костюм 5мм от спонсора поездки, Саргана. Из домашнего арсенала выбраны ружья, прежде всего – сто пятое с гарпуном 150см. Мне нравится, когда у ружья большой выход гарпуна — я им лучше попадаю. Во всяком случае, весной на бассейновских соревнованиях в стрельбе по бутылочкам именно этим ружьем я попал куда надо, проиграв только двум иностранцам (с Украины – Литвинову и Лагутину). Второе мое главное ружье – семьдесят пятое, привычное к рукам практикой по нашему черному морю. Еще – от жадности взял сто двадцатое ружье, опять же со 150 гарпуном (но толстым), и — на две тяги. А вдруг будут большие дентичи или ричолы? В сумку сунул короткий пневмат с четырехзубом — на случай ковыряния по дыркам, хотя – это вряд ли случится. Две маски, одна из которых – с уменьшенным внутренним пространством за счет вклеенных внутрь стекол, запасная лопасть к ластам, крюк, запасной буек и шнур с мотовилом. Купил в последний момент самый дешевый навигатор. За неимением своего — взял у друга фотоаппарат – на случай, если придется с лодки засекать створы. Вроде – все.
Физическая форма вроде бы в порядке. Это я определяю по режиму задержек дыхания в бассейне, где я раз в неделю чищу дно. Задумавшись о чем-то за маханием шваброй по дну, иногда забываю, что пора всплывать. Это хорошо. По своему опыту знаю, сейчас главное – не истощить себя и не простудиться.
Однако – это произошло. На Волге прорезались судаки, что бывает редко, и в жадности я отнырял три раза за крайние перед отъездом пять дней, зря. В поезде до Москвы не прикрылся одеялом, ноги замерзли. И — уже в самолете стало больно глотать. Рассказываю сейчас о своей простуде, наверно, зря – как будто готовлю почву для оправданий каких-то. На самом деле — наоборот – ругаю себя. Часто повторял мой школьный учитель стих Державина: — осел останется ослом, хоть ты осыпь его звездами (ударение на первом слоге)…. Хороший стих… Слава богу, эта простуда не стала уж слишком острой.
В Москве с утра получили экипировку – спортивные костюмы, кроссовки и все такое. Забегая вперед, скажу, что наша команда была самая нарядная из всех остальных, это факт. Затем было легкое напутствие со стороны президента РПФ Аржановой, последние перебирания снаряжения с целью избежать перегруза в самолете, и – в аэропорт.
Дорога получилась нелегкой. Первый перелет – до Рима, где в транзитной зоне мы слились с командой Украины (Лагутин, Федаш, Галактионов), а также с теми «второстепенными» командами, с которыми нам потом предстояло соперничать за командные места – Словенией, Сан-Марино, ЮАР. (Ведь основные претенденты приезжают на место соревнований за месяц до старта). Затем был самолет до столицы Алжира – Алжера. Тут началось интересное. Верней – совсем не интересное. Какая-то таможенная волокита, пересчет наших ружей (которых на удивление оказалось как раз столько, сколько мы наобум написали в декларации – именно 12 штук), развязывание всех веревочек, заглядывание в уголки сумок, какие-то объяснения при помощи жестов и пальцев. Толпа одетых в несвежую форменную одежду таможенников как стая стервятников деловито и бестолково клубилась вокруг нас, одновременно и поочередно шмоная, запрещая, разрешая, ничего не понимая… Щупали пальцем дуло пневматического ружья. Глазом смотрели туда. У некоторых спортсменов нашли навигаторы, у словенца — обнаружили рацию…, а эти приборы здесь в запрете. И в итоге — таки пропустили в страну… Это все было уже в присутствии встречавших нас представителей оргкомитета чемпионата, охранников и каких-то одетых в новые костюмы людей в темных очках с золотыми зубами – местных кэгэбэшников. Буквально через пару-тройку часов мы уже в полусне сидели в автобусах, минуя многочисленные посты вооруженных автоматами — то ли военных, то ли жандармов. Наконец, посреди жаркой ночи нас высадили из автобусов, развели по местам и позволили упасть на кровати.
Утром осмотрелись. Уже все не так дико – автоматчиков нет, охрана убрала пистолеты. Может, это все было для большего впечатления, чтобы — уважение вызвать? Морской горизонт, тихая бухта, крутые, поросшие лесом склоны, вся территория окружена забором. Уютный отель, наверняка построенный еще во времена французов, которые ушли отсюда (из Алжира) полвека назад. Наши комнаты — в отдельных белых домиках восточного стиля. В комнатах – хорошие кровати, хороший душ, туалет, криво висящий телевизор, по которому нечего смотреть, кондиционер, который мы даже не пытались включить, маленький холодильник, куда я убрал привезенную с собой колбасу. На двоих — одно полотенце и один махровый халат. Есть комары, но не злые, и — в единичных количествах. Быстро обнаружили ресторан отеля, позавтракали стандартным интернациональным набором: булка, коржик, кофе с молоком и коробочки с маслом, джемом, медом… Попытки общения с персоналом при помощи английских слов не задались. Французы оставили здесь не только недвижимость, но и часть своей культуры, в том числе – язык, который имеет статус второго государственного, а может — и первого. Вежливый администратор, как две капли воды похожий на Чарли Чаплина, проводил нас до шамбра (комнаты), где размещались люди оргкомитета. К нашему изумлению, казавшийся проблемным вопрос об аренде лодки решался исключительно просто: – идите на пирс, там лодки, садитесь и езжайте, вот вам схема зон соревнований, сильвупле…
Не долго думая, мы с Мишей собрали снарягу, в том числе — привезенный им эхолот, и сели в предложенную, как нам показалось — совсем неплохую резинку с надувным килем и тридцатым мотором.
Уже впоследствии мы все же уловили разницу между вот этими лодками, которые нам «по дружбе» давал хитромудрый распорядитель Рашид, и лодками, на которых выходили фирмачи – испанцы и т.д. Те лодки, с пластиковыми днищами и рулевыми колонками, не только были новей и имели мощные моторы, — на них были другие мотористы. Такие, которые держали баллоны бортов надутыми, и не промывали топливный шланг от песка, болтая им в забортной воде. Но в этом мы разобрались потом, а пока устремились с нашим Морадом (в следущие дни – с Абдалой, Лабаром) по почти спокойному морю к зоне. Моторист прославил себя (а заодно и нас) еще до выхода из марины. Беспрерывно дергая зажигание, он привлек всеобщее внимание и вызвал крики, призывающие вставить на место красный страховочный провод. Очумелые от переезда, мы не въехали в суть проблемы, пока к лодке не причалил разумный человек и не вставил шнур на место. Неловкая ситуация…
Идем в левую сторону. Километрах в трех от нашего отеля относительно ровная линия берега образует небольшой залив, который заканчивается выдающимся в море горным массивом высотой метров 300 – 500 с покрытыми зеленью склонами, кое где сменяющимися скальными обрывами. Сильно изрезанная обрывистая береговая линия во многих местах живописно застроена налепленными прямо к обрыву домами и домиками чисто морского вида. Круто. Этот берег – и есть место соревнований: зона номер 1 – до небольшого поворота с торчащей из воды двадцатиметровой скалой, и дальше – вторая.
На зоне стоят несколько лодок, причем некоторые – весьма далеко от берега. Включив навигатор, Миша смело направил Морада к банке, забитой им еще дома, по координатам с морской карты. На точке вместо банки оказалось ровное дно 30 метров глубины. Впоследствии мы поняли, что с координатами, указанными в лоциях и в выданных нам картах, не все так. Обозначенные там места почему-то не очень соответствовали градусам и цифрам навигатора.
Тем не менее, мы быстро определили границы первой зоны и, найдя эхолотом пересеченку, начали нырять. Как полагается, без ружей. Вода +23 +24, прозрачность около десяти метров, плоская монолитная плита заканчивается высоким краем, под ней — есть приваленные камни. Они — уже на 25 метрах, окутаны каким-то мутнячком. Рыбы на расстоянии выстрела не видно, да и подальше – один два быстрых силуэта. Совсем неплохое место, но глубоковато для первого дня, хочется чего-то веселенького метрах на 15. Переезжаем, потом еще раз. Проходя мимо двух стоящих в километре от берега лодок, видим на эхолоте подъем с 25 на 15 метров. Нырнешь? – спрашивает Миша. — Нырну. Сильное течение, видимость похуже, чем в прошлом месте, большие разбитые камни, несколько толстых плит, рядом с которыми — проходит пара зачетных сарг. Здесь 17м. Заглядываю под камень диаметром 5 метров и вижу перед собой хорошего бурого групера. Бух! В долю секунды он уходит. Куда? Я даже не успел понять. Под камнем куча мелких обломков со щелями, наверно – он там. Вылезаю в лодку, рассказываю, с помощью Миши забиваю точку в навигатор. Одна из лодок приблизилась, и два человека начинают нырять неподалеку. Мы тоже слезаем и осматриваем место. Сарги ушли. Я нахожу тот камень – его легко запомнить по лежащей сверху светлой плиточке неправильной округлой формы. Я даже подумал, что плиточка положена специально, но при ближнем рассмотрении понял, что она — родная. Осторожно опускаю голову под край — групер здесь! Красавец. Какого-то светло-серого цвета, висит в уголке, качая всеми плавниками, — явный зачет. Я знаю, что в этом море рыба выглядит больше своих размеров, поэтому сбрасываю четверть кажущегося веса. Все равно должен быть больше зачетных 5кг! Дай бог. Надо побыстрей уехать отсюда, чтобы не навести на рыбу плавающих рядом конкурентов. (В этот момент я никак не мог подумать, что этот групер будет у меня единственным реально разведанным к соревнованиям, забитым в навигатор.) Продолжаем кататься по ближнему краю зоны напротив мыса, где скалы большими треугольными массивами идут на глубину, обрываясь ступенями. Кое-где вдалеке видна плавающая сарга — на грани зачета, одиночные светлые груперы — тоже на грани зачетных двух килограмм. Миша забил точку, где на краю скалы попал на компанию висячих груперов: двух бурых и одного светлого, все — явные зачеты. Миша нырнул на них второй раз и заметил дырку, в которую они прятались — уже в нижней части скалы, на 25 метрах.
Незаметно пролетело шесть часов. Пора домой. За то время, что мы ныряли, поднялся ветерок и пошла приличная рябь. Наша лодка с вялыми бортами сгибается на волнах, грозя сложиться. Приезжаем и прямо в костюмах идем в номер до душа. Несмотря на яркое солнце, мне не жарко.
В ресторане движуха, народ шумно обсуждает с официантами меню, пытаясь понять, что скрывается, например, под названием «кус кус мезон». Тыкают пальцем в меню, издавая вопросительные звуки — «ме-е»?, — «му-у»? Рома Федаш любит есть курицу, поэтому помахивает кистями рук, изображая крылья — слово «чикен» официанты не знают. Паша Антонов продемонстрировал эрудицию, определив, что «мишо» — это кролик. Подобные затруднения у всех, включая даже итальянцев, которые перед общим обедом разваливают по тарелкам неслабую порцию спагетти, поливая соусом и притирая через терку сыром. Все это они привезли с собой из Италии. Обед и ужин почти дублируют друг друга по объему: в каждом по три группы блюд, надо лишь выбрать себе по одному из каждой группы. Мы постоянно занимаем столик на шестерых, объединившись с Украиной. После заказа, как и между блюдами, приходится ждать определенное время, выделяя пищевые соки. По ходу дела рассматриваем окружающих. Итальянцев шесть человек, все ветераны, чьи лица врезались в память не только на предыдущих соревнованиях, а в большей степени — по видеофильмам. Греков тоже шестеро, у них в команде — молодежь. Выделяется гигант Сидерис, серебряный призер Венесуэлы. Хорватов и испанцев вроде даже больше, чем по шесть человек, все — известные лица. Как водится, эти лица прилично опалены солнцем и ветром и, зачастую – сосредоточены, – люди заняты делом, решают проблемы… Балагурят и шумят в основном те команды, которые на вторых ролях: Сан Марино, Словения, Финланда. Ну, и мы. Не так громко, как другие, правда. Оживляет всю картину присутствие хорватской леди с короткой прической по имени Валентина, которая всегда ездит с ними. С каждым днем она становится все красивей, по общему мнению. Очень гордо, излучая уверенность, выглядят молодые чемпионы: Госпич, Каретеха, Сидерис. Тихо, как-то отдельно от команды, появляется Карбонель. Он почему-то производит впечатление бронепоезда, ушедшего на запасной путь. Явно пополнел. Когда садится, по бокам туловища выступают круглые валики. За ним ходит местная эмансипированная девушка, инструктор по дайвингу. Она — играет какую-то роль в организации соревнований, наверно – феи турнира.
В дальнейшие дни столовая занимала ощутимое количество нашего времени и играла не последнюю роль во всем процессе. Я лично не припомню, когда так плотно и качественно питался. Наблюдения за окружающими окончательно развеяли миф о диетах, на которых будто бы сидят крутые охотники. Едят от души! Исключая Кузнецова, который — не берет второе блюдо. Вообще, уже выходя за рамки столовой, скажу: эта традиция совместного проживания участников, вкупе с самими соревнованиями – нечто удивительное, похожее на театр, в котором чувствуешь себя зрителем и актером одновременно. Большое уважение внушают к себе практически все участники, но мне из всех наиболее симпатичными кажутся итальянцы. Не потому, что они гламурные, а потому, что очень спокойные, и еще – довольно старые. Как-то приятно на них смотреть.
Следующие дни пошли по этому графику: 7.00 завтрак, 8.30 выход в море, одевание костюмов, езда с эхолотом, проныры (Миша увидел что-то: – Саня, нырнешь? – Нырну), переезды, опять короткие проныры, иногда – задержки в воде на одном месте на час-полтора. Катаемся весь день, пьем водичку с взятым от завтрака джемом. Лодочников объезжает дежурный экипаж, кормит их пайком из пакета: там и салат, и розовая колбаса, и кусок мяса. Добрый Лабар делится с нами, а недобрый Аздым, раздраженный постоянными просьбами подъехать и переехать, ворча, зло кидает свой паек вместе с коробками и пакетами за борт. Он успокаивается тем, что заворачивает в бумажку какую-то зеленую сыпучку, и со словами «марихуана» сует себе за верхнюю губу, отчего становится похожим на верблюда. Во второй половине дня возвращаемся на базу, моемся, обедаем, лежим, обсуждаем. Потом – ужин, беседы с Украиной, выход к ним в гости, или — прием гостей, их же. Отбой.
Груперов больше что-то не попадается. Вижу их: или – незачеты, или – уходящие куда-то, без засечки верного укрытия. А вот Миша нашел на второй зоне отличного групака: большого, неглубокого – 17м. Главное – этот групер заходит в одну, верную нычку, и она – на верхушке скалы, где никогда не будет мути. Этого групера Миша проверял несколько раз, изучая поведение и придумывая, как его брать. Показал мне. Я спросил: — если стрельнешь другого, можно — я использую этого? — Хорошо, подъезжай за полчаса до финиша, если он на месте – стреляй.
Во второй день разведки я попал на шикарное по нашим меркам место: огромные плиты с просветами любой толщины, 17 – 20м, сказка. Но рыбы – не видно, кроме одного воистину райского фрагмента: горбылевая висячка, невысокая, очень спокойная. Просто бальзам на душу. Позвал Мишу, он поснимал их на видео, застворили.
В этот же день выяснилась очень странная новость: оказывается, фонари – запрещены! Это в корне меняет все дело. Как охотиться под плитами, как увидеть в норе групера? Миша говорит: — наверно, самые хитрые уже спрятали рядом с разведанными груперами фонари? Вполне возможно, даже – скорей всего…
По списку рыбы: в зачет идет один бурый групер в день – с 5 кг. Пять светлых груперов, они – с 2 кг. Остальной рыбы можно стрелять по 10 штук. Дентичи и дорады идут с 1 кг, а горбыли, сарго и сальпа с 500 грамм. Я перечислил основные виды рыб, чтобы не мутить голову длинным списком. Хотя, например, возник вопрос: плавают ли здесь большие ричолы? В списке они есть! Не плавают. По практике греческих соревнований, и по средиземноморскому опыту Турции, я думал, что основной зачет будет с глубоководной лежки – дентичи, сарго, дорада… Но что-то пока не очень видно плавающей рыбы. Выход дентичей я видел всего раз, и то на меляке – на 12 метрах. Вышла пара красавцев по 5 кг, просто дрожь пробрала от этого зрелища. Светлые груперы встречаются каждый день, зачетных – единицы, однако — они тоже не такие, как в Турции. Те – плавают довольно высоко в толще воды, позволяя сблизиться и сделать выстрел. А здешние – быстро прячутся в рельеф, так же, как это обычно делают бурые груперы. Вообще, по общему мнению, — это Алжирское Средиземное море больше похоже на Атлантику. Не только своими рельефами и набором рыбы, но и ее поведением. Даже само море, его движение, — один в один Атлантика: каждый день – поднимается волна, меняется течение и прозрачность воды. Но каждый день – примерно одинаково, и поэтому в общем понятно и предсказуемо. Но есть вопрос: не сломается ли погода именно в момент соревнований, как это было везде, где я участвовал: в Испании, в Португалии, во Франции? Не дай бог!
Держа в голове эту тревогу, я на всякий случай подгоняю под себя пятерку, выданную спонсором поездки. Не бог весть, но все же – будет потеплей моей хоженой четверки. Борюсь с простудой, которая опустилась в бронхи. Верней — не борюсь, а жду поправки и берегусь, стараясь избежать обострения. Кутаюсь потеплей, в том числе – на ночь. Каждую ночь кидает в пот, еще и влажность здесь дурная – все вещи мокрые. Кстати, с каждым днем становится прохладней, и шорты сменились на штаны и куртки — у всех без исключения. В море я полощу горло, вечером в ухо кладу борный спирт, и — принимал до поры лечебную дозу из единственной нашей бутыли виски. Пока не пришел худший из наших лодочников наглый Аздым и, по Пашиной доброте, — обанкротил остатки этого лекарства.
Примерно на третий день подготовки я понял, что мне пора принять тактический план на соревнования, а также – на оставшийся период тренировок. Кроме опасности обострения болезни, присутствовал еще один опасный для меня фактор – возможной перетренировки.
Миша Кузнецов – неудержимый и неукротимый, целеустремленный человек, сильно заряженный на разработку акватории. Безусловно, это правильный подход для достижения результата в соревнованиях. Но отработать на зоне все оставшиеся до старта дни, как решил для себя Миша, я не мог себе позволить. В этом случае – просто не осталось бы сил на сами соревнования. В то же время, хотелось таки собрать какое-то количество данных по характеру рельефа зон и, по возможности, забить конкретные точки. Исходя из перечисленных опасностей, я придумал компромиссный вариант: буду ездить на зону все дни, однако постараюсь не выполнять максимальных по глубине и задержке дыхания нырков, а также – постараюсь по возможности ограничить общий объем физической работы. Т.е. – буду почаще вылезать в лодку и — поменьше грести на ластах горизонталь. Я решил, что для меня важным будет сохранить запас энергии, и также – преодолеть свое недомогание к моменту соревнований, чтобы иметь возможность работать глубину. Уже после двух дней разведки стало ясно – большее количество, опять же, – и более спокойной, рыбы — встречается ниже 25 метров. И удобных для охоты мест (камней и плит) — больше на глубокой границе рельефа. Я уже говорил, что висячих стай сарги и другой рыбы над вершинами рельефа – банками и шишками – мы не обнаружили. Эта рыба была непосредственно в рельефе – среди камней или плит. Встречались у вершин шишек висячие груперы, но они сразу опускались вниз — в укрытия из свалов камней. Я решил, что на тренировках идти туда и разрабатывать рельефы в районе 30 метров – неправильно. Буду работать на соревнованиях эти места, что называется, «с листа», надеясь на сохраненный запас энергии. А вот хорошие точки на глубинах до 25 м постараюсь найти и забить.
Найти вершины рельефа, выходящие на 25, 20 и выше к поверхности оказалось не так сложно. Во-первых, Мишин эхолот. Во-вторых, — на этих шишках всегда стоят другие участники, можно подъехать и работать рядом. Так и делаем. Чаще всего я вижу интересный рельеф ниже своей установленной тренировочной глубины, и вижу уходящую туда рыбу. Надеюсь, что на соревнованиях все будет в порядке, и я отработаю эту глубину. Мои цифровые показатели на тренировках – не блестящие: задержки в пределах двух минут и нырки до 27 метров. Но ведь я не напрягаюсь — берегусь. На этом фоне немного расстраивают подвиги мастера глубины Ромы Федаша, который рассказывает о стае из 10 светлых груперов, найденных им на 32 метрах. Кого-то из них он загнал под камень и забил точку в навигатор. Круто!
На пятый день (11 числа) берем с собой в лодку ружья, надеясь после разведки «развязаться» и пострелять на обратном пути. Мотористы и участники других команд показывают на ружья пальцем. Мы объясняем, что будем стрелять вне зоны. Как оказалось — организаторами вообще наложен запрет на охоту, исключая один, специально выделенный день – 13 октября. И — в пределах отведенного места, а именно – резервной зоны, расположенной справа от отеля. А в тот день, о котором я начал рассказ, не сложилось: не только с охотой, но и с разведкой. Не успели мы доехать до планируемого места во второй зоне, как вышел из строя наш мотор. Попытки оживить его не удались, и подъехавшие греки по нашей просьбе оттащили нас к берегу, где валялось еще 2 неисправные лодки. Миша — пошел нырять прибрежный меляк, а я остался на берегу. Через пару часов стало ясно, что мотор ремонту не подлежит, и, как нам показалось, — по телефону решается вопрос о приходе резервного зодиака. Пока суть да дело, — произошел своеобразный случай. Вышедший на берег Миша увидел сидящих на обрыве людей в тюрбанах. Эта картина показалась ему неплохим сюжетом для снимка, и, подойдя под обрыв, он наставил фотоаппарат и щелкнул. В ответ один из сидевших поднялся, что-то негодующе прокричал и кинул в Мишу камнем. Неприветливый человек!… Наконец, пришла лодка, мы погрузились и поехали. Лодочник, знакомый по прежним дням, нам что-то стал невнятно объяснять и подвез к плавающим буям. Тут мы обратили внимание на лежащие в лодке сумки, и постепенно поняли, что с этой лодки тренируются два человека из команды Словении. Немая сцена: словенцы увидели нас, сидящих в их лодке и изумились. Начались разборки с лодочником: зачем нас посадили сюда, тем более, что те сломанные лодки успели уже утащить на базу? Взяли бы и нас! Словенцы продолжили тренировку, а мы, тупо просидев еще пару часов, теперь — в чужой лодке, начали кричать и махать руками в стиле потерпевших крушение. На счастье, нас захватила пустая лодка «первого класса» с таким же первоклассным мотористом. Сквозь поднявшуюся высокую волну мы махом, в пол-часа, оказались дома, мокрые насквозь и с отбитыми седлами. Конечно, это злоключение не было единственным. Барахлили моторы, выходил из строя эхолот, погода делала сюрпризы: в третий день на второй зоне ударило такое течение, что невозможно было устоять на ластах над местом, или — снять с грунта буй. Зато в этот день мы присмотрели на этой зоне пару интересных неглубоких мест.
Украинцы, отработав два дня на зонах, и назначив на четвертый день отдых, в третий (9 окт) пошли с берега, прямо у отеля, охотиться (также еще находясь в неведении о запрете). Пройдя 700 метров от берега по совершенно плоской травяной плите, они обнаружили на 28 метрах разлом, заваленный камнями и набитый всякой рыбой. Стрельнули несколько отличных рыб: сарго, горбылей и груперов. Самым красивым оказался трофей Лагутина – дентич 3,7 кг. Зрелище этой рыбы, сваленной в кучу, конечно, возбудило нас, а за ужином дентич был съеден. Отметили День рождения Сани Галактионова, которому – всего тридцатник! Все у него впереди, как говорится. Это был один из немногих моментов, внесших разнообразие в обычный режим. Пару раз скоротали часок-другой, поедая колбасу родины, испытывая патриотические чувства.
Через два дня после нас приехали португальцы, а лишь11 числа – Болгария и Турция. По сравнению с ними мы чувствуем себя знатоками мест. Что касается основных претендентов на победу — испанцев, хорватов и итальянцев, то они продолжают утюжить зоны. В полном, расширенном составе — по 6-8 человек, причем – не больше, чем один – два человека в катере. Общительный Лагутин выяснил, что итальянцы и испанцы были здесь еще весной, про других – неизвестно. Понятно, что расширенные составы работают на основную тройку, забивают для них точки. Как именно внутри команд определены эти отношения, конечно, — нам неизвестно, но ясно одно: в основе этой работы — настоящая дружба и командный дух, присутствующий в этих коллективах. Собственно говоря, главная сила этих команд, особенно испанской, всегда была в доскональном изучении зон соревнований, для чего они не жалеют ни времени, ни денег. Нам, не имеющим таких возможностей и опыта подготовки зон — немножко, как бы выразиться, — завидно. А что делать! Другого пути, чем исследовать зоны, нет. Тем более — при нынешних правилах, когда стали разрешены эхолоты и навигаторы. Нужно накапливать опыт работы с этими приборами, опыт разработки рельефа и точек зон соревнований. Осваивать, не побоюсь сказать, — технологию такой подготовки. Это – современная ситуация.
Очень колоритно выглядит команда Алжира, собранная здесь же. Несколько спортсменов выглядят по-европейски, а двое – носят длинную национальную одежду и носят большие бороды. Мы размышляли, куда девается борода в воде – выправляется поверх костюма, или — заправляется внутрь? Надо было уточнить у Украины. Они — имели встречу с местными спортсменами на зоне, причем — те не пускали их нырнуть около какой-то шишки. Судя по рассказу, разговор был весьма жесткий, с хватанием за ласты. Алжирских спортсменов здесь – не меньше 10 человек. Вообще чувствуется, что подводная охота – в почете у местного населения, а сам чемпионат курируется на высшем уровне. Приезжают важные чиновники, приветствуют участников. Подарили нам коробку свежих фиников.
Французы – вообще не приехали на чемпионат. Не по причине межгосударственных отношений. Как известно, у них в стране был разрыв внутри федерации подводной охоты, образовалась альтернативная организация. Кончилось же все тем, что спорт закрыли. Сама охота — разрешена, а соревнования – нет. На каком уровне это там произошло, мы не поняли. А бывший тренер французской команды, очень известный человек, чемпион Мира Жан-Батист Эсклапез, – здесь! Он тренирует Алжирскую команду. Оказывается, Эсклапез — родился и жил в Алжире, здесь – дом его сердца, вот так.
Между тем лимит наших тренировочных дней вышел, подступила возможность пострелять в рыбу. Седьмой день подряд садимся в лодку, едем в резервную зону, отданную на растерзание под это дело. Неожиданный сюрприз – почти без всякого ветра поднялся приличный накат. Опять вывозит нас неприятный Аздым, заранее просит дать рыбу, и, блефуя, показывает на любое место, поднимая большой палец – «здесь хорошо!». А внизу — ровное илистое дно, уже закрытое мутью. Увидев на схеме рельеф, показанный в дальней части зоны, мы приехали туда, и, кроме нас,- еще четыре лодки. Ничего хорошего: ровно, муть. На моем ружье при зарядке неожиданно рвется тяга. Прокатавшись пару часов и сделав по десятку нырков с ружьем в руках, уже через настоящий океанский накат возвращаемся домой. Вот так — без одного сделанного выстрела, закончилась наша подготовка. Тем не менее – настроение позитивное. Успокаивает то, что проделана реальная и немалая работа.
Что же имеем? Каждый – что-то свое. У меня – один реальный групер в первой зоне, еще немного точек с конкретной рыбой (один светлый групер во второй зоне, горбыли в первой и второй зоне), несколько точек с груперами — без точного места укрытия, несколько точек с шишками и банками, несколько точек с хорошим рельефом, например – плитами. Плюс – общее представление о рельефе зон соревнований, местах, где видел рыбу. Плюс – тактический план, связанный с глубоким нырянием и, по возможности – частыми переездами. Ведь, по ходу, можно приезжать не только к забитой точке, а и к стоящим лодкам конкурентов. Только вот вопрос – погода. Кончится ли шторм, и, – что будет после него?
Я расстроен тем, что вышло из строя мое основное ружье. Каучук на тяжах — просто потерял свою структуру, пришлось их выкинуть. Миша поставил мне отличную кольцевую тягу, но я недоволен – не доверяю кольцевым тягам, верней – не уверен, куда с этой тягой пойдет выстрел. Миша говорит: успокойся, это ружье не понадобится, в такой воде — будем стрелять короткими… Совсем неожиданно ситуация разрешается счастливым образом. На улице раздается громкий вопль: – Саня! Уткин! Иди сюда! Оказывается, Андрей Лагутин, будучи в гостях в комнате южноафриканцев, усмотрел у них комплект тяжей нужного размера. Отличные ребята – дали тяжи в пользование, и — молодец Лагутин! Мне этот подарок не только восстановил ружье, но и вернул уверенность, поднял настроение.
На 14 и 15 октября организаторы запланировали культурную программу. Первый день – поездка в столицу Алжира – Алжер. В автобусе – только команды, которые я уже причислил ко второму эшелону. «Крутые», возможно, не хотят отходить от плана подготовки ни на йоту: или едут смотреть шторм на зоне, или – лежат по домам, аккумулируя энергию. А скорей всего, — они уже побывали в столице за то время, что торчат здесь. У итальянцев, например, — три машины арендованы.
Как полагается, впереди автобуса – полиция с мигалкой, разгоняет всех по краям дороги, позади автобуса — машина наших кэгэбэшников, лица которых стали уже почти родными. Основная часть населения Алжира живет на прибрежной полосе, в пустыне же обитает дикая часть общества, от которой оно, общество, и отделилось блокпостами. В столице, по словам умного Антонова, живет 6 млн человек, – большой город! Очень своеобразный и красивый. Центральные улицы, по сравнению опять же Антонова, — тот же самый Париж, только надо убрать спутниковые тарелки и белье, которым сплошь завешаны балконы, да еще — ставни с окон. Улицы города – узкие, извивающиеся по горизонталям и вертикалям. Светофоров нет, их заменяют машущие руками гаишники и – заменяет смелость водителей, которые разъезжаются не в сантиметрах, а в миллиметрах. На всех авто – следы парковок и контактов. Водители переговариваются короткими сигналами клаксонов, которые можно понять примерно так: — Пропусти, не видишь, — я важней? – Вижу, но спешу. – Ладно…
В Алжере у нас было три пункта: 1.собор «нотр дам де Африка», откуда – просто волшебный вид на город, море, и порт, окруженный бурой полосой мути, 2. бастион, он же – дворец губернатора (музей), 3. сам город – один квартал с лавками сувениров и кафе-забегаловка с шаурмой, — и это все. Плюс то, что увидели по ходу из автобуса. Увидели следующее. Интересную архитектуру в европейском, восточном, и в колониальном стиле, много скульптурных памятников. На улицах – очень много людей, куда-то спешащих, ждущих в очереди автобус, или – продающих что-то. Мужчины одеты примерно как у нас в южных республиках, женщины – половина по-европейски, половина национально: накидка или юбка поверх брюк, платок на голове. Ни одного человека в шортах или в юбке с открытыми ногами. Ни одного туриста. Но — много вывесок с английскими и французскими названиями. Люди – раскованные. К нам подошел человек, и стал разговаривать на русском языке, оказывается – просто выучил сам, сидя дома. Вообще, вид города и его людей никак не производит впечатления ортодоксального исламского государства. Скорей – прогрессивно развивающегося. С верхней точки увидели сразу несколько футбольных стадионов, спортивных площадок для детей. Однако: наши секьюрити попросили ничего и никого не фотографировать на улице, никуда не отходить и т.п. Мы и не хотели…
Второй культурный день был – поездка на античные римские развалины и в музей античной скульптуры, расположенные неподалеку. Я не поехал, желая прележать свой бронхит, а ребята вернулись под впечатлением, хотя — фото сделать не дали, уже по-строгому.
В тот же вечер, — опять после автобусного кортежа, уже в ближний городок, Типасу, — торжественное открытие чемпионата. На территории молодежного спортивного комплекса, при большом стечении публики. С показательным выступлением юных спортсменов и национальными танцами. Мужской танец в сопровождении национальных инструментов происходил с ружьями в руках под оглушительную стрельбу, причем итальянцу Николо — попали хлопьями пыжа по глазам. Как водится, процедура открытия затянулась и, наверно, — доставила удовольствие собравшимся важным персонам. К числу которых незаметно присоединилась прилетевшая Анна Аржанова, президент РПФ и – одновременно — вице-президент КМАС. Вечером, в шатре, построенном на лужайке у отеля, мы предались удовольствию, которого были лишены 10 дней – пили чай. В компании с Украиной, вице-президентом КМАС, и – хорошо говорящими по-русски местными чиновниками. После чего под шум моря пошли собирать снаряжение к завтрашнему старту.
Наконец — добрались до главного. Осталось три дня: два дня чемпионата и — день отъезда…
После обычного, только более раннего завтрака, в полной выкладке идем на причал. Кроме обычного комплекта – второй костюм, все ружья, запасные гарпуны, крюк, доставалка, буи, запасная лопасть… У пирса столпотворение: участники выискивают на подходящих лодках свои номера, грузятся в них. Мест у пирса не хватает, приходится перелезать через три лодки на четвертую. Я удивлен: наши с Мишей лодки, под номерами 9 и 10, – новые пятиметровые рибы с восьмидесятыми движками! У Паши – лодка поскромней — из разряда тех, на которых мы тренировались. Откуда в федерации подводного спорта Алжира пятьдесят лодок с персоналом? Почему у нас в России нет ни одной? Эти два вопроса я задал уже потом, дома, — и не знаю, кому. А тогда было не до вопросов. Знакомлюсь с молодым серьезным мотористом и со спасателем, который сразу прилег дремать: Фуэд-Лабар и Карим, очень просто. Уже в лодке Паша передает мне большой таз с надписью – «rus 2». Все происходит быстрей, чем можно было ожидать — без каких-то дополнительных организационных действий все лодки идут по штормливому морю к середине первой зоны, и, после того, как в кучу собрались все, с судейского катера звучит писклявый гудок и размахивания рук подтверждают — старт!
Ну вот, вроде бы осталось самое простое – рассказать, что и как было в ходе этих шести соревновательных часов. Всегда просто бывает рассказывать об успешных действиях, совсем другое, – когда нет хорошего результата. А результата нет, как правило — из-за ошибок в тактике, из-за не принятых решений по поводу смены тактики и места охоты. Наверно, проще было принять правильное решение, имея дельного советчика в лодке, на которого можно было хотя бы переключиться, а потом опять анализировать ситуацию. Но — не было человека, а своего ума не очень хватило. Но, это я вперед забежал, а пока еще – старт.
Начало было понятным: включив навигатор, я поехал к запеленгованному груперу. Хорошая вещь — gps! По-неопытности сделав лишний круг, я сбросил в нужной точке буй. Нырнул. Ура, — грузик буя лежит — меньше, чем в десяти метрах от нужного камня. С первого нырка стало понятно, что погода — сделала свое дело. Вода – холодная! На поверхности – около 19 градусов, ближе к дну – явный термоклин и — молочная взвесь. Со стороны начала зоны дует очень сильное течение. Взяв 75 ружье, ныряю к нужному камню. С первого и второго нырков точно на место попасть не удается, поэтому – просто всплываю, понимая, что для хорошего выстрела нужен точный и спокойный нырок. Придя, наконец, на нужный камень, аккуратно вниз головой, с готовым ружьем заглядываю, — нет его — групера. Посмотрел со всех сторон: центр завала не просматривается, а видимое пространство – пустое. Опять взял сотку и осмотрел лежащие рядом плиты, затем вернулся и опять заглянул под камень – пусто. Ну, что ж. Можно выйти в лодку, подумать. Меня уже немного скрючило, поэтому, сняв куртку своей голой четверки, надел жилетку и куртку спонсорской пятерки. Так будет лучше. Теперь – поеду на вторую свою реальную точку – плиты с горбылями, тем более – это место совсем рядом. Скинув на точку буй, уже по тому, как его сразу притопило, я понял – течение здесь еще сильней. Заехал на 50 метров выше и сошел с лодки. Пока готовился нырнуть — меня уже принесло к бую. Ничего себе! Сделал несколько нырков. Нашел нужную плиту – пусто, на других плитах тоже ничего нет. Само место – довольно большое. Рядом ныряет кто-то из хорватов, т.к. — рядом лодка, в которой их капитан Реник. Просто так хорват нырять не будет! – с этой мыслью я влез в лодку и заехал опять выше этого места, с которого первый раз просто сдуло течением. Из-за течения и холода задержки дыхания небольшие. Где возможно – заглядываю под плиты и лежу на просвет, или плыву потихоньку между плит, надеясь попасть на рыбу. Второй проход снова ничего не дал – полная пустота. Вышел в лодку. В этот момент подъехал Миша, который начал от мыса, где у него была та точка с тремя груперами. – Как дела? – Нет групера, вообще ничего. — То же самое… Миша поехал на другой край зоны, где у него забита дырка со светлым групером. Я решил пойти в начало зоны. Мысль такая: во-первых, там должна быть более чистая вода, во-вторых, с наветренной стороны к мысу должно надавить течением слой более теплой воды, и там может быть рыба. Я несколько раз убеждался, что в сильное течение перед мысами держится рыба. Заехав за мыс, убеждаюсь, что слой теплой воды здесь действительно толще и прозрак – метров 7-8. В один из первых нырков вижу стаю плавучей сарги, которая резко поворачивает и уходит. К сожалению, здесь вообще нет камней с просветами, рыбе некуда зайти. Лежать тоже оказывается бесполезным, сарга на выстрел не подходит. Решил нырнуть у мыса примерно в том месте, где была Мишина точка с груперами. Зашел подальше против течения, чтобы был запас места для нырков. Внизу — пересеченное плато глубиной 20 – 25 метров, с шишками, выходящими выше слоя термоклина – на 15 – 12 метров. Обходя такую шишку, я вдруг услышал «бух» — уход большой рыбы. Замер, и спустя пару секунд сбоку вышел и встал прямо передо мной зачетный бурый групер. Кило 6-7. Дистанция – дальнего выстрела. Или – далековато? Мое секундное раздумье кончилось тем, что групер резко снялся и пошел в мою сторону и вниз, затем – вдоль нижнего края стенки поплыл вокруг шишки. Я пошел за ним, надеясь, что он зайдет в дырку, но групер скрылся из виду, а у меня кончился пар. Т.е. – воздух. Поиски щелей и дырок ничего не дали. Одновременно с поисками этого групера я пас спрятавшуюся неподалеку под глухой камень большую саргу, — тоже без результата. Уже решив было уходить, я вдруг опять услышал «бух» и опять увидел этого групера, бегущего вдоль скалы. Решил задержаться. Делаю лежки по разным сторонам скалы, в голове — слова, которые вчера якобы сказал Эсклапез: «- кто возьмет одну рыбу в такую погоду – тот будет чемпион». На самом деле погода терпимая: волны большие, но не смертельные, а вот течение – не дай бог. Лежки мои ничего не дали. Услышав очередной, третий хлопок, я понял, что осторожный групер просто плавает вокруг и не даст мне шанса. Надоели плавающие над головой лодки – видно я как раз нахожусь на маршруте по краю мыса. Решил выйти подальше против течения – там я увидел плиты, лежащие на травяном плато. Поставив буй, ныряю, и по пути, метрах на 20, вижу мелькающие внизу спины и хвосты большой рыбы. Ричолы? Опустившись на эту глубину, я завис в толще, медленно падая вниз. Через несколько секунд мимо меня пошли барракуды. Та-ки-е!
Очень много барракуд. Когда-то я читал, что средиземноморские барракуды не бывают больше 4 кг и метра длины. Но эти были минимум по 5-6 кг и шли слишком близко и быстро, чтобы я мог уверенно наставить ружье и сделать выстрел. После неудачных попыток поймать рыбу на прицел дистанция между мной и краем стаи выросла, и я, уже боясь, что стая вот-вот кончится, выстрелил в первую попавшую на прицел. Стрелял уже с большого расстояния сверху под углом. Редко так бывает, но услышал звук, «пух», с которым гарпун пробил рыбу. Распустив катушку, всплыл, подозвал лодку и, отдав ружье Кариму, нырнул по веревке вниз, стараясь быстрей овладеть барракудой, пока не сошла. Не сойдет! Пробита — по самому центру колбасы, на удивление четко. В голове мысль: — счастливые резинки достались от юаровца!… Схватив рыбу, я поднялся вверх и обнаружил, что линь катушки опутал буй невесть откуда взявшегося охотника. Карим добавил от себя, напутав густую «бороду» вокруг ружья. Слава богу, — у меня есть рыба, хоть одна!… Оставшийся час я отнырял здесь же, выходя от мыса против течения и делая лежки в надежде на подход рыбы. Мечтая о дентичах. Или – опять этой стае барракуд. Больше ничего не было. Последние пол-часа терпел боль в ухе, возникающую на каждом всплытии. Никогда раньше у меня такого не было, видимо – осложнение от моей простуды.
Финиш. Мимо проехали судьи, знаками показывая – домой! Лабар так даванул, что лодка полетела, прыгая с одной волны на другую. А накат поднялся к концу дня уже очень высокий! Я даже слегка напугался, но — мы пришли к причалу в первой тройке. На пирсе – столпотворение. Ажиотаж у населения такой, как был на чемпионате в Чили. Под рев толпы местный охотник поднимает над головой длинную связку. Сдает рыбу Янис Сидерис – три светлых групера от 3 до 5 кг весом. Я скромно передал свой тазик, – предсказание Эсклапеза по поводу одной рыбы для чемпионства — явно не сбылось. Приехал Миша – У него 4 хороших рыбы: очень зачетный светлый групер, взятый с забитой точки, горбыль, дентич. Идем в душ, потом – быстрей в столовую. Через час – взвешивание рыбы – в амфитеатре отеля, построенном на берегу моря по подобию древнеримского.
Шоу началось! Публика приветствует всех, независимо от количества рыбы. Но, конечно, некоторых – особо. Честно говоря, до соревнований я был уверен, что каждый спортсмен из основных команд вытащит по одному разрешенному в зачет бурому груперу. Наверно, так бы и было, если б не шторм. Как видно, бурые груперы поднялись на теплую воду, или – спрятались по своим домам. А светлые груперы, видимо, остались на своих местах. Это видно по добыче того же Сидериса, Рамачотти, у которых – по 3 рыбы, но каких!. Чемпион Венесуэлы Карехета вытащил бурого групера и большого парга (наконец мы поняли, что это за рыба — зубастый дентич с горбом на голове). У турка Аслана одна рыба, но какая – огромный групер. Честно говоря, я не запомнил, у кого был самый большой, — у него, или у хорвата Маринова, — 21 кг! Карбонель, как видно, работал теплую воду, — у него всякая рыба, в основном сарга, — 13 шт.
Процедура взвешивания затянулась часа на три, до полной темноты, — это ведь важная часть соревновательной программы. Соревнования по подводной охоте – это еще и праздник, — и для участников тоже. Может быть — даже в первую очередь. Иначе они не ехали бы сюда. Выдали протокол. Лидер после первого дня – алжирец Тиблали, у него 20 сарг, горбылей и сальп общим весом 17 кг. На второй позиции Карехета, дальше – Беллани, Карбонель, Маринов, Рамачотти. Болгарин Арабаджиев, идя вдоль берега по теплой воде, стрельнул 8 рыб, у него — 48 процентов. А ведь болгары – не могли разведывать зону, — приехали они сюда уже в шторм. У Миши 4 рыбы 7,3 кг – 34 %, у меня 1 рыба 3,7 кг – 15 %. У Ромы Федаша 4 рыбы – 22%, из них – 2 светлых групера, взятых на тридцатке, круто! У Лагутина 5 рыб 5 кг – 27 %. Испания – лидирует с большим отрывом, дальше – Италия, Хорватия, Алжир. Причем зачет у этой команды – от результатов двух человек, третий – без рыбы. Потом – Португалия, Греция. Команда России только – только вписывается в десятку, дающую право выступления на следующем чемпионате Мира, который будет через год в Хорватии. Перед нами на 9 месте — опять Турция, как на прошлых соревнованиях. Снова идем в ресторан – сидим в ожидании обслуживания, ужинаем, обсуждая прошедший день. Оказывается, у Паши был очень неприятный момент – его даванул приступ тошноты в момент всплытия с глубокого нырка, — чудом не захлебнулся. Не дай бог. Я вспоминаю момент, когда в середине дня посмотрел от мыса в зону и удивился, — как мало там лодок! Вот в чем дело – все уже были в берегу. Жалею, что не проехал в середину и в дальний край зоны. По – доброму завидуем болгарам, которые с 86 % на 7 месте. Украина на 8 месте – 76 %. Завтра, чтобы остаться в десятке, нам надо постараться, а верней, наоборот: работать по спокойней, набирать очки.
Утро 17-го. Второй день. Все начинается так же, как накануне. Мы с Мишей — меняемся лодками. Во-первых, на удачу. Во-вторых, — Миша хочет успеть к своему груперу раньше возможных конкурентов, а моторист Лабар с десятой лодки – настоящий гонщик. Сегодня море явно спокойней, однако после вчерашнего тяжелого ныряния на холодном течении я решил, как говорится, держать синицу в кулаке. Пойду на самое простое место, которое знаю на этой зоне, — неглубокие плиты в дальней части. По всей видимости, вчерашний день укатал не только меня – большинство лодок со старта пошли к берегу в разные места зоны, которая – заметно длинней вчерашней, наверно — километров 8. Приехав на место, я с удивлением обнаружил, что кроме меня, тут — только две лодки. Начал с более глубокой части плато, на свале глубины 20 метров. Холодно и пусто. Быстро вышел на 15 – 12 метров, здесь — висит слой мутного термоклина, не такого резкого, как вчера, но все-таки. Сразу увидел рыбу – убегающую явно зачетную дораду, но – за пределом выстрела. Скорей всего, висячей рыбы, как и вчера, не будет, поэтому — стал потихоньку плавать в расщелинах между плит, аккуратно заглядывая за углы и делая лежки на просветы плит, надеясь, что непуганая пока рыба выйдет из тени. Через пол часа – первая рыба, – одиночный горбыль вышел навстречу в расщелине и позволил сделать выстрел прямо в лоб. Уже легче! Продолжаю делать то же самое – просматриваю отваленные плиты, смещаясь вдоль плато в сторону берега. И — подряд сделал три ошибки. Сначала промедлил, выбирая самого крупного из стаи горбылей 500-600 грамм, и не сделал выстрел, — разбежались. До сих пор переживаю этот простой момент. Потом – увидел некрупного, но зачетного горбыля в расщелине, над которой стартовала напуганная мной дорада. Более крупная, чем тот горбыль, но на нее и зачетный вес – с килограмма! Не думая, сделал быстрый выстрел по уходящей рыбе, а когда взял в руки, понял – скорей всего, чуть не хватает до килограмма, как потом и оказалось. Еще одна ошибка, как и предыдущие, также была следствием отсутствия в последние дни практики охоты, стрельбы по рыбе. Выйдя из-за угла, в открывшейся расщелине я увидел трех горбылей, которые не спеша, но уверенно шли к дырке. Расстояние – предельное для выстрела, метра 4 от кончика. Успел наставить на первого — большого, уже в тот момент, когда он наполовину скрылся в укрытии, и — не сделал выстрел, а жаль. И вот тех, что шли следом, просто тупо пропустил! Да, они были меньше, но – реальные ж зачеты! Тормоз… Набрав ошибок, я взял таки еще пару зачетных горбылей, постепенно дойдя до того места, где на третьей тренировке видел пару больших дентичей. Понятно, что ходовая рыба может быть или — не быть где угодно, тем более – в разные дни. Однако что-то заставило меня поменять тактику и полежать пол часа в разных местах: выше термоклина и в мути. Бесполезно. Был вариант выстрела по очень хорошей рыбе. Опустившись на плиту, я повернул вбок голову, и увидел фрагмент разворачивающейся большой рыбы, как мне показалось, – светлого групера. Рыба стала уходить вдоль по расщелине, находясь в слое мути. Я же сам был выше, в прозрачной воде, и смутно видел движущиеся очертания. Сделать рискованный выстрел я не решился, а уже пройдя следом за рыбой вдоль щели, увидел вдали поднявшегося в чистый слой горбыля, — просто огромного размера. Он не спеша зашел под плиту, как бы оставляя шанс на дальнейшее продолжение событий. Тем самым — привязал меня к этому месту еще почти на пару часов. Вместо того, чтобы идти по точкам, как предполагал сделать во второй половине дня, я решил сделать по пройденному месту еще круг, а заодно проверить зону прибоя ближе к берегу, — ведь вчера на взвешивании было прилично сальпы и тем более — сарги. Ближе к берегу до уровня поверхности торчали камни восьми — десяти метров высоты, висячей рыбы у верхней кромки не было, камней с просветами и плит не было, и я вернулся на предыдущее место — плиты, зайдя на самое их мелкое место – метров 8 от поверхности. Тут щелей под плитами почти не стало, однако в узких просветах два раза обнаружилась стая хорошей сарги, и оба раза я сделал удачный выстрел. Хотя — после второго пришлось повозиться, доставая забитый гарпун. Достав его, я решил, что это был знак к перемене тактики, и — поехал наконец по забитым в навигатор точкам. Самых реальных точек было две: высокая плита, с заходящим под нее светлым групером, на 25 метрах, и, — груда плит в виде мавзолея, со стаей сарги, тоже на 25 метрах. Конечно, та рыба была видена совсем по другой воде, и совсем не факт, что будет сейчас, но надо проверить. Вчера ведь Миша взял две рыбы с забитых точек. По пути к этим точкам было еще одно хорошее место с плитами на 22 метрах. Начав с него, я в первый нырок не очень узнал место. На всякий случай заглянув под плиту, увидел торчащую в полуметре от края голову мурены. Мурена – в зачете с 2 кг и стоит 2000 очков любая. У всех мурен голова маленькая, и определять ее размер надо уже после выстрела. К такому выводу мы пришли, накануне обсуждая эту тему. Наставлять длинное ружье было неудобно – лучше взять пневмат, но я подумал, что могу потерять и не найти эту щель на другом нырке. Оставить для ориентира ружье поверх плиты, как я это обычно делаю, сейчас что-то не догадался… Короче, наставил свое длинное ружье и выстрелил с большого пальца. А пока вытаскивал далеко ушедший гарпун, мурена порвалась. Пропало 2000 очков… Выйдя в лодку, я вдруг вспомнил о нашем разговоре с Мишей по поводу того групера. А вдруг его на месте не было, или – Миша взял другого? За пол часа до финиша надо подъехать, проверить. Пока я думал об этом по пути к следующей точке, — обгоняя нас, прошел судейский катер, звуком сирены и жестами находящихся на борту людей сообщавший о прекращении соревнований. За час и десять минут до окончания времени? Ну, что ж. Значит, так надо… Вот и все. У меня – пять рыб, мало… Но они есть.
В отличие от первого дня, когда участники с финиша ехали прямо на базу, сегодня – предварительный сбор в начале зоны. На всех лицах – веселое оживление, видимо, связанное с отступившим соревновательным напряжением. Хорват Маринов, у которого вчера был двадцатикилограммовый групер, опять хвастается добычей – двумя большими груперами – светлым и бурым. Подъехал Паша, перелез в мою лодку, — его замучил свой моторист вместе с самим мотором. В его тазике – одна хорошая сарга. Миши что-то не видно. Встречаем его уже в очереди лодок перед пирсом, злого и огорченного. Как оказалось, он потратил почти все соревновательное время на своего групера, но так и не смог вытащить из пещеры. Первый выстрел делал пятизубом, потом – стрелял еще несколько раз: добивал, разворачивал… Трогал руками, тащил в каждую из трех дырок пещеры. К сожалению, так и не удалось достать. Если бы соревнования длились, как вчера — 6 часов, — групер точно был бы в лодке, но… Я представляю, как обидно Мише: с этим групером он получил бы свои аплодисменты на взвешивании, да и в итоговом протоколе вошел бы как минимум в пятнашку. Конечно, — были ошибки в обработке этого групера, такого большого, удобного, … Миша переживает. Мы тоже. Волнуемся – не сдвинут ли нас с вчерашнего 10 места. О чем-то большем, увы, думать не приходится. Взвешивание проходит по командам, начиная с худших вчерашних показателей. Команда ЮАР вчера была совсем без рыбы, а сегодня – неплохо у всех троих. Финны тоже вытащили по груперу, светлому или бурому, плюс – еще пара мелких рыб. У турок – не так много рыбы, она – только у одного из участников. Сан Мариино – на нашем уровне. Болгары – опять очень неплохо. Украина – по 3 – 4 рыбы. Рома опять достал двух светлых груперов. Слушаем его рассказ, — как все рассказы Ромы, берущий за сердце:
— Приехал на точку, забитую на тренировке. Тогда там было несколько светлых груперов, прятавшихся под один камень. 32 метра. Залез туда, под камнем вижу в щели тело групера, выстрелил. Чтобы не разорвать, не стал тащить за гарпун. Взял из лодки пневмат с пятизубом, чтобы добить и уверенно вытащить. Нырнул, залез под камень и увидел рядом с подстреленным групером червяка (в смысле – мурену). Решил – 2000 очков – не лишние, выстрелил в нее. Мурена уперлась в щель и скрутилась с гарпуна, видно – плохо попал! Подобрав гарпун, решил все же вытащить сразу своего групера, и – выдернул из него стрелу! Рваный групер вышел из-под камня и поплыл прятаться в другом месте, а проследить за ним — воздуху не хватило. Время соревнований – к концу. Сделал пару нырков вокруг шишки – нет его. Судья из лодки показывает – финиш! – Нет, осталось еще 4 минуты! Когда пошла последняя минута, нырнул. Оказалось – далеко от скалы, пока дошел до нее, пока оплыл, — пора вверх. Однако заглянул в какую-то щель – он там! Развернул ружье, выстрелил, вырвал силой групера, и оттолкнулся для всплытия, и тут противный пояс – расстегнулся! Жалко оставлять, схватил рукой и попер наверх. Всплыл из последних, пояс не бросил, наверху самбануло… Групер – зачетный!
Мы говорим ему: — Рома, что ж ты упрямый такой? Жалко терять тебя из-за пояса дурацкого. Рома отвечает: — все под контролем было, я себя знаю! Вот такой Рома…
Взвешивание – к концу. Уже ясно, что один из призеров – вчерашний лидер алжирец Самир Тиблали, сегодня у него – групер и почти десяток сарг и горбылей. Взвешивают рыбу Карехеты. Один из светлых груперов – ровно 2 зачетных кило. Алжирский судья, взвешивающий рыбу, протирает весы тряпкой и снова кладет его – 1995 грамм! Испанцы протестуют: – почему перевешивают рыбу? Судья обнуляет весы и, — опять групер весит 2000. Теперь шумят зрители, которых – полный амфитеатр. Слава богу, на этом закончилось. Конечно — судья был не прав. После первого номера испанской команды – Карехеты, выносят рыбу второго номера — Карбонеля. Как только он с помощью своего товарища поднял кукан, амфитеатр стал приветствовать нового чемпиона. Полный комплект! Бурый групер 12 кг, пять светлых груперов, плюс еще несколько хвостов мелкой рыбы – не просто 100 процентов, а – с большим отрывом от всех. Испанцы устроили счастливую кучу-малу. Да, — вот тебе и усталый бронепоезд!… Через десять минут прикрепляют на флагштоки флаги — два испанских и один алжирский, объявляют победителя и призеров чемпионата: 1 Карбонель, 2 Тиблали, 3 Карехета. Поскольку диктор не смог прочитать фамилию третьего призера, он просто дважды повторил его имя: Жозепа Жозепа.
Уже на торжественном ужине, в праздничном зале второго этажа ресторана, раздают протоколы. С призерами уже все понятно: Испания, Италия, Хорватия. Алжир на 4 месте, с мизерным отставанием в 0, 01%. Пятые – португальцы. Греки усилиями Сидериса — шестые, другие участники греческой команды были сегодня без рыбы. Болгары – седьмые, украинцы – восьмые. Увидев протокол, вопят от радости финны – они обошли нас – на 9 командное место. А мы – остались на десятом, так как у турок – оказалось на пол процента меньше. Сыграла сарга Антонова!… Наибольшее количество рыбы сегодня – у Арабаджиева – 14 хвостов, и — 8 итоговое место! Следующие за призерами личные места: 4 Маринов, 5 Беллани, 6 Сидерис, 7 Сантьяго (Португалия). Замыкают десятку итальянцы Риоло и Рамачотти. Наши личные места такие: 20 Федаш, 21 Галактионов, 24 Кузнецов, 26 Уткин, 28 Лагутин, Паша Антонов – в третьем десятке, точно не помню.
Об обратном пути из Алжира можно не писать, хотя он не обошелся без приключений. Неприятные Римские таможенники отняли купленные в Алжерском «дюти-фри» на остаток местных денег сувениры в виде алжирского и шотландского вина.
Наверно, надо сделать какой-то вывод по поводу чемпионата. Мой вывод следующий. Я – доволен этим чемпионатом. Нет обычных терзаний по поводу сделанных ошибок и невысокого места в протоколе. Когда я ехал сюда, надеялся на интересную и глубокую охоту в прозрачной воде, думал, что будет шанс сделать красивый выстрел по большой красивой рыбе. Все сложилось по-другому: разведка рельефов на зонах без единого выстрела в течение недели, шторм и холодная непрозрачная вода во время соревнований. Наверно, я выбрал не совсем правильную тактику, особенно в первый день соревнований. Вроде бы – неважное должно быть настроение… Но я думаю по-другому: я готовился на протяжении нескольких лет, выступая в соревнованиях, доказывал свое право быть в команде. Отобрался — и приехал сюда. И выступил – так, как позволила моя подготовка. Собственно говоря, почему можно полагать, что наша команда должна быть в итоговом протоколе выше тех команд, которые там сейчас стоят? Учитывая реальные условия, в которых готовятся они и – наши условия, сравнивая их моря и — наше море? Например, я не думаю, что в какой-то из этих стран имеет место быть такой пошлый и убогий чемпионат, как у нас в России, — к большому сожалению. А это – очень имеет значение, на самом деле. Потому что чемпионат Мира или Европы – это скорей не борьба за индивидуальные и командные места, а демонстрация уровня подводной охоты в странах, которые участвуют. И демонстрация отношений внутри этих стран и команд. Лично я это понял. Мы – тоже продвинулись в этом, стали дружней и стали больше уважать и понимать друг друга. Наверно, хороший командный дух помог нам обогнать четыре совсем не слабые команды. И одновременно, в этом же, наверно, и причина того, что мы не заняли более высокое место. Например, я не мог представить, что у Миши – нет крючка, чтобы вытаскивать групера. И мне в голову не пришло – предложить ему свой крючок. Вообще – надо было вместе ехать к этому груперу, хотя бы — советом помогать, правила этого не запрещали. В голову не пришло – а зря. Хорошо, что хотя бы теперь это стало понятно.
Ну вот – я постарался подробно и откровенно рассказать о Евро-Африканском чемпионате в Алжире, надеюсь, что кому-то было интересно читать.
Пока.
Статьи о подводной охоте ранее:
- Подводная охота в Карелии
- Рыбаки ловили раков, а поймали монстрика
- Пять дней рыбалки в дельте Волги
- Десять дней в Венесуэле
- Подводная охота на судака
- Подводная охота на сома
- Магический мир Андаманских островов
- Подводная охота на сазана
- Язи, Лещи и Голавли — идем по следу
- Бронированные цели: Толстолобик и Белый Амур
- Ой, змея-змея! Или подводная охота на угря и налима
- Подводная охота в озёрах, водохранилищах и карьерах
- Подводная охота. Приключения в Панаме или Pura aventura
- Подводная охота — Акулы
- О подводной охоте на полуострове Мусандам и парусниках
- Подводное сафари в Мозамбике и ЮАР
- На Раскаты за раками
- Морозоустойчивость или сезон "ненормальный"
- Дельта — воспоминания о базах
- Подводная охота в толще воды — Blue water Hunting
- Подводная охота — дело трофейное
- Подводная охота на кефаль в Черном море
- До сих пор сазаны перед глазами плавают…
- Техника ближнего боя или мой опыт охоты на Каранкса
- Особенности африканской подводной охоты в зимний период
- Подводная охота… в разгар зимы!
- Охота в черных глубинах Белого моря
- Вкусный линь + Гимн Подводных Охотников (ВИДЕО)
- Жены подвохов, или апгрейд второй половины
- Рыба здесь есть — стрелять надо уметь!
- Меловая гора
- ЮБК или "Подвохи без границ"
- Подводная охота навсегда
- Про карася-судака и полный "мутняк"
- Подводная охота в горных реках, или какого рода кумжа-кунджа
- Осенний ход или Кефаль в бору
- Охота пуще неволи
- Подводная охота на Москва-реке (ВИДЕО)
- Открытие сезона