Светлана Петрова — Один из лучших фотографов-анималистов России

Эта обаятельная девушка — один из лучших фотографов-анималистов страны. Ее любимая тема — лошади, которыми она увлекается отнюдь не только, так сказать, теоретически (то есть фотографически): г-жа Петрова много лет занималась конным спортом, и как никто другой знает подход к этим благородным животным. Кроме того, Светлана еще и успешный рекламный фотограф: в декабре 2009 за серию «Imagination» на конкурсе коммерческой фотографии «Мастер 2009» (Санкт-Петербург) она получила Гран-при, а также второе, третье место и специальный приз «За совершенство техники исполнения».

Эта обаятельная девушка — один из лучших фотографов-анималистов страны. Ее любимая тема — лошади, которыми она увлекается отнюдь не только, так сказать, теоретически (то есть фотографически): г-жа Петрова много лет занималась конным спортом, и как никто другой знает подход к этим благородным животным. Кроме того, Светлана еще и успешный рекламный фотограф:  в декабре 2009 за серию «Imagination» на конкурсе коммерческой фотографии «Мастер 2009» (Санкт-Петербург) она получила Гран-при, а также второе, третье место и специальный приз «За совершенство техники исполнения».

О том, как и почему Светлана пришла в профессию, она рассказывает нашим читателям.

 
 

— Светлана, фотография для большинства женщин остается все-таки увлечением, но не профессией. Как получилось у вас?

— Все началось (как, впрочем, и у многих, на мой взгляд) с первого увиденного в жизни волшебства — однажды старший брат разрешил мне посмотреть, как он проявляет фотографии. Магическое покачивание ванночки с проявителем, красный свет лампы… и вдруг изображение, появившееся, казалось бы, из ниоткуда — все это потрясло меня до глубины души. Тогда я была семилетним ребенком.

Лет в десять я нашла в шкафу у родителей старый ФЭД. Тогда это был единственный фотоаппарат в семье и, разумеется, брать его в руки детям было строжайше запрещено. Правда, вскоре он сломался — стал рвать перфорацию при перемотке кадров, а потому был отдан мне в безраздельное пользование. К счастью, портил пленку он не всегда, а только через раз, а потому мне иногда удавалось сделать какие-то снимки. Я даже научилась выставлять экспозицию на глаз! Так что все выдаваемые мне родителями карманные деньги тратились исключительно на реактивы, пленку да фотобумагу. Когда родители поняли, что увлечение, судя по всему, у меня теперь всерьез и надолго, то подарили мне на День рождения «Зенит ЕТ» — со встроенным экспонометром, он тогда казался просто подарком судьбы!

Я начала учиться фотографии по различным книгам и журналам — читала, пробовала, экспериментировала. Друзья стали отмечать, что мои фотографии получаются очень интересными, и что мне, наверное, стоит попытаться сделать это увлечение  своей профессией.

Я поступила на факультет фотокорреспондентов им. Ю. Гальперина при Санкт-Петербургском Доме журналистов. Кстати, узнала я об этом учебном заведении почти случайно — как-то раз шла по Невскому проспекту и увидела толпу несущихся куда-то молодых людей с фотокамерами. Они снимали на ходу все, что их окружало — дома, людей, автомобили… Тогда я спросила у незнакомцев, чем они занимаются, и узнала, что передо мной — студенты  факультета фотокорреспондентов. К поступлению пришлось готовиться целый год — во-первых, группа на тот год была уже набрана, да и технически подучиться было чему. Брат подарил мне тогда серьезную камеру, и я начала серьезно заниматься.

Два последующих года, пока я училась, были очень счастливыми — я находила себя. По окончании первого года учебы, в 2001 году, я выиграла номинацию «Спорт» в VII конкурсе «Лучший фотокорреспондент», который проходил в Санкт-Петербурге — эта награда стала не только моей первой победой, но и послужила дополнительным толчком к  дальнейшему саморазвитию.

 

— Какой жанр фотографии вам сейчас ближе всего?

— Изначально я хотела быть корреспондентом, да и на факультете главная направленность была именно такой — журналистской, репортерской. Я думала, что стану ездить с камерой по всему миру, поначалу были даже предложения о съемке в одной из тогдашних  «горячих точек». Я уже мысленно собирала рюкзак, однако эта идея отнюдь не вдохновила мою семью — родственники, узнав о моих намерениях, устроили грандиозный скандал, долго и упорно промывали мне мозги, и от той поездки пришлось отказаться.

Позже я убедилась, что сделала это не зря. Как-то раз, по заданию одной газеты, я снимала первомайскую демонстрацию. Одному из ее участников, старичку, стало плохо — он упал на асфальт, приехала скорая, и я снимала его, лежащего на асфальте, в чистеньких старых брючках с наутюженными стрелками, с белым, восковым лицом, испуганного и беспомощного, прижимающего к себе трость… Мне было легко — я ведь просто делала свою работу, строила кадры, ловила эмоции врачей, разводящих руками, выстраивала цветовые акценты…  Я отгородилась от происходящего камерой, словно ширмой. А потом поняла, что мне будет очень трудно работать в фотожурналистике. Фотографии получились пронзительные и великолепные. Но когда я просматривала их, а девочки, печатавшие их в лаборатории, плакали — я остро, до боли, возненавидела такую работу. И себя — за то, что ее сделала.

Вот после того дня во мне и произошел перелом. Я стала искать себя в другом жанре. А поскольку лошади были в моей жизни всегда, я много снимала и их тоже. Фотографии стали покупать журналы, а конных фотографов в то время практически не было — ниша была свободна, и я почувствовала, что могу занять ее.

Сейчас же я работаю практически во всех жанрах одновременно. Иногда делаю студийные постановки с участием лошадей, и кстати, последний проект «Imagination» получил «Гран-При» на конкурсе коммерческой фотографии «Мастер-2009», а также специальный приз «За совершенство техники исполнения».

Но, конечно же, больше всего я считаю себя анималистом, путешественником и портретистом.

 

— А как вы увлеклись конным спортом? Что вообще нужно знать и уметь, чтобы хорошо снимать лошадей?

— Лошадьми я увлекалась с детства — влюбилась в этих удивительных созданий сразу и на всю жизнь. И как-то так само собой получилось, что я стала фотографом лошадей.

Как это ни парадоксально, но тот факт, что я хорошо знаю и понимаю лошадей — это и мой плюс, и мой минус одновременно. Сейчас объясню, в чем тут дело. Плюс — потому что я спокойно веду любую съемку, ставлю реальные задачи, отлично зная возможности лошадей. А вот минус — оттого, что я слишком хорошо их знаю! Меня трудно удивить каким-то их ракурсом или движением, и это плохо, потому что в таком варианте я ориентирована в работе по большей части на профессиональных конников. А это не совсем правильно — ведь зрители бывают разные! Например, обычная лошадь черной масти меня ничем не заинтересует. А обычного зрителя — пусть даже и знатока фотографии — они наверняка поразит в самое сердце своим демоническим видом! Конечно, я знаю о своей этой особенности и стараюсь учитывать ее в работе. Приходится все время расспрашивать друзей о том, что для них выглядит интересно, показывать им сделанные работы.

— Диких лошадей часто снимаете?

— Два года назад по заказу одного специализированного издания о лошадях я два дня провела на острове посреди соленого озера, где живут дикие лошади. Когда-то (говорят, в 50-е годы) этих лошадей люди попросту забыли на острове, и они одичали. Сейчас это территория заповедника «Ростовский», и там живет около трехсот диких лошадей. Это очень красивые животные, но людей они к себе совсем не подпускают! Для меня, после многих лет общения с верховыми лошадьми, это был очень интересный фотоопыт. Приходилось соблюдать осторожность, но съемка получилась отличная!

Конечно, не зная повадок лошадей, я не смогла бы хорошо сделать съемку диких мустангов. Кстати, фотографии и статья, написанная мною же, была опубликована в журнале National Geographic в июне 2009 года — это стало для меня большой радостью, настоящей сбывшейся мечтой.

Там на съемке у меня возникла одна весьма неприятная ситуация. Я вовремя не заметила потенциальной опасности, и ко мне направился огромный косячный жеребец (жеребец-производитель, владеющий собственным косяком — прим. автора) —  явно с целью меня убить. Я в тот момент лежала в траве, и ни убежать, ни позвать кого-то на помощь уже не могла — сделав это, я лишь спровоцировала бы атаку на себя. И вот я лежала и снимала, снимала его… Жеребец был страшный, очень опасный, глаза как у медведя — маленькие и злые, но, черт возьми, такой фактурный, просто невероятно красивый!

Я уже всерьез думала — ну вот, хоть хороший кадр перед смертью сделаю. (Позже, просматривая те снимки, я обнаружила, что только один кадр получился  резким — так сильно у меня руки от страха дрожали…)

Когда конь был уже в паре метров от меня, я вдруг поняла, что нужно сделать — перевернулась животом вверх и отвела в сторону глаза. Показала ему, что абсолютно беззащитна, подставила самое слабое место — живот — под удар. Жеребец посмотрел-посмотрел, подумал и… ушел, не стал убивать. Мне тогда крупно повезло: вряд ли бы удалось выжить после атаки 700-килограмового зверя.

— Сейчас не занимаетесь конным спортом?

— Я занималась конным спортом 15 лет — даже стартовала среди профессионалов. К сожалению, однажды моя любимая лошадь получила травму, и ее так не смогли окончательно вылечить. Пришлось и мне вместе с ней закончить спортивную карьеру. Но, попав в конный мир однажды, невозможно уйти из него полностью — ведь он дарит человеку столько позитивных эмоций, настоящее счастье. Таким образом, я стала просто коневладельцем. Сейчас у меня четыре лошади, в том числе и любимая Лаэрта. Верхом езжу редко, мои отношения  лошадьми перешли на тот этап, когда нам просто хорошо вместе, и никакие спортивные достижения не могут пересилить это счастье — быть рядом с ними.

Я абсолютно убеждена: невозможно качественно снимать лошадей, ничего о них не зная. Лошади вообще очень похожи на людей — они могут быть ласковыми, вспыльчивыми, ленивыми, обидчивыми… У каждой — свой нрав, свой неповторимый характер. Кстати, лошади — это настоящие телепаты, не меньше, чем дельфины! И человек, если он наделен так называемым «чувством лошади» — может буквально «разговаривать» с ними. Особенно этот диалог без слов чувствуется в паре всадник — лошадь. Но, конечно, далеко не каждый способен так понимать лошадей, и я считаю, что мне очень повезло в этом умении.

— А всадников специально вы не снимали?

— Снимала. В 2006 году сделала проект, который рассказывал о людях, отдавших свою жизнь конному миру. Это была серия из десяти черно-белых студийных портретов, которая, кстати, принесла мне победу в журналистском конкурсе «Мир, покоренный лошадьми», а также возможность вступить в Союз фотохудожников России.

Через год за этим проектом последовал второй — он назывался «10 историй о лошадях». Тогда я поставила себе задачу снимать портреты своих героев со студийным светом — лишь два портрета получились репортажными, поскольку условия съемки не позволяли тогда использовать дополнительный свет. Эта серия получила специальный приз на международной конной выставке «Эквирос» в Москве и впоследствии была показана в Петербурге в рамках Всероссийских конных игр.

 

— Вы много снимаете в студии. С какими моделями работать интереснее — с женщинами, мужчинами или все-таки с животными?

— Конечно, с лошадьми! Эти четвероногие «модели» не стесняются, не жеманничают — и улыбаются всегда искренне!

Но когда я снимаю в студии, то  люблю фотографировать женщин. Мне нравится возвращать им потерянную уверенность в себе, если это нужно. И делать их еще прекраснее — всегда.

 
 
 

— Чье творчество повлияло на вас, произвело наиболее сильное впечатление?

— На самом деле не так много людей, которые повлияли на меня в профессиональном плане. В первую очередь это, конечно же, муж и главный мой учитель — Игорь Сахаров. Игорь —  рекламный фотограф, исключительный специалист. Если честно, то такого понимания света, каким он обладает, я больше ни у кого не встречала. Учусь у него каждый день, стараюсь хоть сколько-то приблизиться к его мастерству.  Он же и мой главный критик, который хвалит достаточно редко; но если уж похвалил — я на небесах от счастья!

Павел Михайлович Маркин — мой преподаватель на факультете фотожурналистики. Первый наставник. Именно он научил меня быть «правильным» фотографом — ответственным, скорым на подъем. Я очень признательна ему за веру в меня, за то, что когда-то разглядел во мне искорку и разжег ее.

Габриель Буазель — моя коллега, фотограф лошадей из Германии. Очень верит в меня, поддерживает — и это, конечно, всегда окрыляет. Когда снимаю лошадей, то иногда представляю, что она стоит у меня за спиной и критикует. Хотите,  верьте, хотите,  нет — но это помогает мне сосредоточиться и снимать лучше!

Люблю работы Херба Ритца — за непредсказуемость, за умение быть разным, за стиль. Ритц обладал удивительным полетом фантазии.

Лени Рифеншталь — мой кумир за прорыв, за взгляд, собственное мнение и смелость. Очень люблю ее фильмы, ведь там каждый кадр — это превосходная фотография.

— Фотография для вас — это в большей степени искусство, работа или просто способ отражения окружающей действительности?

— Именно способ отражения действительности. Но только моей собственной действительности, которая, как я давно уже подозреваю, сильно отличается от действительности, окружающей большинство людей на планете. Ну не умею я фотографировать некрасиво — все равно в каждом кадре вытаскиваю наружу все самое лучшее, что нахожу у модели; неважно, человек это или лошадь. А мир, конечно, состоит не только из красоты — и я это прекрасно понимаю. Но вижу именно таким, каким вижу — и убеждена, что это прекрасно.

Впрочем, гламуром ради гламура я не увлекаюсь. Всегда придерживаюсь строгого правила: если есть, что сказать, если есть собственное мнение по какому-то поводу или о каком-то человеке — то беру в руки камеру. Если вот здесь и сейчас вдруг нет — ни за что не стану фотографировать!

 
 

— Как вы пришли к Nikon? Чем сейчас снимаете?

— С камерой Nikon — а у меня сейчас D3 — я почти два года. Шла к ней, если честно, через камеры конкурентов — так что мне есть, с чем сравнить. И теперь Nikon D3 — это лучшая камера в моей жизни, просто продолжение моих рук и сердца. Я уверена в ней, я знаю, что любой мой задуманный кадр получится, что Nikon не подведет. Потрясающая техника!

Объективов NIKKOR у меня пока пока три: 70-200/2.8, 24-70/2.8, 105 Macro. Резкие, с красивым боке, чудесно передают цвета и объем. Мечтаю об объективе 200-400 — это что-то удивительное, настоящий технический прорыв! Мне удалось протестировать его и, не смотря на тяжесть, я его непременно куплю — потому что тогда мне больше никогда не придется ползти на четвереньках полтора километра, пробираясь в середину табуна диких лошадей! Зачем ползти? Дело в том, что когда я вставала во время съемки в полный рост, то становилась визуально больше, — а значит, опаснее в глазах лошадей. Лошади отбегали от меня на несколько километров, а объектив 70-200 не дотягивался до сюжетов!

Так что 200-400 — это просто незаменимая вещь для съемки животных!

 

— Сложно ли быть женщиной-фотографом? Ведь не секрет, что в этой профессии процветает сексизм. Некоторые фотографы-мужчины даже прямым текстом говорят, что это две вещи несовместные: либо ты не женщина, либо не фотограф. Сталкивались ли вы с проявлениями дискриминации, и есть ли по-вашему принципиальные отличия в «женской» и «мужской» фотографии?

— Ох, женщиной  быть вообще очень непросто. А женщиной-фотографом — так и вдвойне! Более-менее на равных коллеги стали воспринимать меня только после нескольких ярких побед и журнальных публикаций о моем творчестве.  А до этого смотрели на меня сверху вниз, снисходительно посмеиваясь: «Лошадок снимаешь? Ну-ну…». Сейчас ситуация, конечно, меняется, и тон по отношению ко мне среди «братьев по оружию» стал более уважительным. Хотя, мне и раньше было все равно, и сейчас — просто не обращаю внимания на такие вещи. Ведь главное — то, что получается в итоге. Если работа хорошая, неважно, кто смог ее сделать, мужчина или женщина. Зрителю все равно. Судят по результату!

Женщинам в фотографии трудно, потому что они состоят, фактически, из эмоций. Я пропускала через душу каждый сделанный кадр, да и сейчас это делаю. Но ведь работая фотожурналистом, ты пропускаешь через себя чье-то горе, смерть, беду… И все это застревает где-то внутри вас, в душе, осадком, и никуда его ни деть, ни сбросить, ни отдать никому! Это тяжелая ноша на всю жизнь, которая для меня оказалась непосильной.

Мужчины менее эмоциональны, им проще, как мне кажется. Хотя, конечно, и от иных матерых военных фоторепортеров я слышала, как после возвращения из «горячих точек» они спасались алкоголем, чтобы снять то чудовищное нервное напряжение… И камеры откладывали в сторону надолго — не могли снимать.

Просто женщинам, очевидно, не нужно лезть в пекло. Их призвание — сделать этот мир лучше, как мне кажется. Что я и стараюсь делать. Поэтому очень рада, что моя судьба сложилась именно так, как сложилась. Я не стою на месте — расту, совершенствуюсь. Не разрешаю себе лениться, постоянно  работаю, и  многого добилась на сегодняшний день.

Вообще же, не секрет, что таинство снимка заключается в некоем информационном поле — оно включает в себя эмоции, настроение фотографа, его чувства. Так что, на мой взгляд, в снимках фотографов-мужчин нередко случается так, что техника на высочайшем уровне, а эмоциональности работам не хватает. Женщины, наоборот, ищут в снимке многоплановость, философию, глубину… Впрочем, фотография тем и прекрасна, что каждый зритель находит в ней что-то свое, что задевает струны именно его души. Так что в споре «мужчина или женщина», получается, правы все.

— Чье «женское» фототворчество вам нравится больше всего?

— Скажу откровенно — я редко смотрю чужие фотографии. Наверное, оттого, что очень боюсь «нахвататься» чужих идей, неосмысленно перенять иную манеру, настрой. Мне важно сохранить собственное мнение, собственный взгляд на этот мир.

Знаю совсем немного женщин-фотографов, творчество которых мне нравится, но непременно их назову: это, опять-таки, Габриель Буазель, немецкий фотограф лошадей — удивительная женщина с очень добрым сердцем. Она снимает как будто душой, а мне это очень близко.

Недавно нашла в сети девушку, чей взгляд на мир мне очень понравился — это Кристина Белкина, она живет в Канаде. Снимает людей — потрясающие портреты, очень глубокие. И хотя сама не люблю фотографироваться, но к ней на сессию уже напросилась — хочется увидеть себя ее глазами.

Если еще подумать, то смогу назвать, наверное, еще несколько имен. Но работы именно перечисленных авторов стоят перед глазами еще долго после их просмотра, и для меня это — главный критерий качества фотографии. Если я думаю об этих фотографиях, чувствую их настроение, энергетику, рассказываю о них кому-то… Так долго можно удержать в памяти лишь что-то очень настоящее.

 
 

— Что бы вы пожелали начинающей девушке-фотографу?

— Всем девушкам, взявшим в руки камеру, я желаю иметь свой собственный взгляд на вещи — и, конечно же, храбрость, чтобы его отстаивать. Снимать душой, а чувствовать сердцем. Никогда не бояться трудностей. Быть снисходительной к чужой зависти, никогда не завидовать самой. Всегда помнить о своей уникальности. Не повторять и не копировать чужие работы, уважать свое мироощущение.

И непременно нести красоту в этот мир — как в собственной душе, так и на своих снимках!

Беседовала Мария Желиховская

Оцените статью