Черные пойнтеры в России

Эта статья была задумана давно. Подтолкнули меня к ее написанию две вещи: отсутствие в последнее время публикаций на тему черных пойнтеров; незаслуженная и часто сознательная дискриминация этих собак на выставках, состязаниях, охоте и в разведении.

Черные пойнтеры в России

Эта статья была задумана давно. Подтолкнули меня к ее написанию две вещи: отсутствие в последнее время публикаций на тему черных пойнтеров; незаслуженная и часто сознательная дискриминация этих собак на выставках, состязаниях, охоте и в разведении. Сама я являюсь ярой приверженкой черных пойнтеров, смотрю на них как на произведение искусства. Эти собаки действительно отличаются особенным экстерьером – элегантные, благородные, изящные, сухие, некрупные, высокие на ногах; неквадратного формата; с глубокой, но не широкой грудной клеткой; длинной шеей прекрасного постава, иногда несколько прямоватыми передними и задними рычагами; немного резковатым переходом от груди к животу; с головой в длинных линиях; часто с нерезким переходом ото лба к морде. Тип черного пойнтера действительно обособлен. И если в нашем стандарте это не оговорено, это говорит лишь о том, что эксперт при оценке собак на ринге пользуется не только стандартом, но и знаниями и опытом. Стремление же к однотипности всегда приводило к очень печальным последствиям. История знает много примеров возникновения однообразной, серой, безликой массы середнячков без индивидуальности, яркости, необычности, которой так легко управлять. Наша порода никогда не должна превращаться в армию одинаковых, отличающихся лишь по раскраске мундира, солдат. И когда эксперт говорит о «нетипичности» черного пойнтера по отношению к его пегим собратьям, он не только демонстрирует отсутствие знаний о нашей породе, он пытается стать палачом красоты. Поэтому на выставках эксперт обязан, раз берется судить пойнтеров, знать об особенностях нашей черной расы и учитывать это. А тот, кто взял черного пойнтера, не должен бояться, что его «засудят».

На соревнованиях часто к черным пойнтерам предъявляют три претензии. Первая. Слишком быстрый ход. Оценку пойнтеру не снизят (9–10 баллов за ход для черного пойнтера норма), но подковырнут: «Вам повезло, что при таком ходе ваша собака ничего не спорола». Дорогие владельцы черных пойнтеров, думайте про себя в таком случае: «Что ж, рожденный ползать летать не может».

Вторая. Пустые стойки.
На испытаниях практически все дальночутые легавые нет-нет да и сделают стойку без подъема дичи, которая расценивается как пустая. Но никто из этого трагедии не делает. Черные же пойнтеры в подавляющем большинстве все дальночутые. Поэтому некоторые и считают, что им-де присуще пустостойство. Однако пустые стойки у курцхааров или ирландцев никто не воспринимает как провал.

Третья. Стиль стойки.
Черный пойнтер так вытягивает голову и шею на стойке после «кошачьей», то есть на полусогнутых ногах, потяжки, что неопытным легашатникам кажется, будто собака не стоит, вытянувшись, а лежит в траве. Таким «горе-собачникам» я бы посоветовала научиться различать лежащую собаку и пойнтера на стойке. Ноги у пойнтера НЕ лежат на земле, а СТОЯТ. Поэтому частые разговоры о лежачем черном пойнтере есть результат неопытности экспертов.

Претензии к черным пойнтерам на охоте иные. Во-первых, в сумерках-де черного пойнтера не видно. Но зачем охотиться в темноте? Во-вторых, бытует мнение, что черные пойнтеры более стомчивы. Должна разочаровать наших недоброжелателей. Объем глубокой грудной клетки позволяет собакам не уставать, а легкость сложки и костяка – не стирать лап после часа работы. Требовать же от островной легавой работы от рассвета до заката абсолютно бессмысленно. Балет с утра до вечера зрителю удовольствия не доставит.

«Черный пойнтер, писал Рождественский, является определенной, установившейся разновидностью пойнтера, отличающейся своими устойчивыми в передаче потомству внутренними качествами, а также устойчивой окраской и стилем движений. Прилитие к черному пойнтеру крови желто-пегих усиливает мощь его костяка и укрепляет его нервную систему, от которой зависят и страсть, и чутье». Действительно, черные пойнтеры более нервные по сравнению с пегими, но это проявляется отнюдь не в нервозности или излишнем беспокойстве. Я знаю нескольких черных пойнтеров: никакой истеричности у них нет и в помине. Под нервностью стоит понимать более тонкое и острое восприятие любого запаха и более резкую реакцию на этот раздражитель. Именно поэтому считается, что чем «нервнее» черный пойнтер, тем сильнее у него проявляется пустостойство, то есть из-за сильного запаха собака замирает в стойке, как бы впадая в катотонию (так дамы прошлых веков теряли сознание от резкого аромата). Птица часто сбегает, а стойка считается пустой. Это качество присуще данной расе пойнтеров как самой горячей, самой чутьистой и самой возбудимой. Порой собака так цепенеет от запаха, смакуя его, что никакие силы бывают не властны прервать ее наслаждение. Стиль черных, кофейных и иногда палевых пойнтеров действительно своеобразен. Старые авторы писали, что, «отличаясь пластикой во всех движениях и позах, они имеют на поиске вытянутую вперед и вверх шею, голову, часто с задиранием носа выше затылка, с ритмичным выбросом переда вверх, длинными прыжками при постоянном стремлении вверх». Карцов отмечал, что, «чем выше поднята голова собаки на поиске, тем вернейшим доказательством служит эта манера, что собака чутьиста и умеет пользоваться чутьем; если легавая низко несет голову в поиске, это доказательство ее происхождения в ближайшем родстве от собак, в жилах которых текла кровь гончих; внешний вид собак вполне изменился в пользу родителей, но внутренние качества отчасти унаследованы от предков в дальнейших коленах». Потяжки у черных пойнтеров смелые и уверенные, при этом шея еще больше вытягивается, а нос задирается кверху. С резкого хода собака переходит на шаг, как бы вырастая в холке. Движения иногда «крадучие», на полусогнутых ногах, производят впечатление двигающейся статуи – так напряжены все мускулы. Менделеева-Кузьмина писала, что «черные пойнтеры, показывают наивысшую прихватку, наиболее захватывающий общий стиль работы: стиль хода черного пойнтера только в наиболее страстных экземплярах достаточно плавен, у остальных заметны толчки, к тому же склад, столь отличный от основного пойнтериного – квадратного и широкогрудого – приводит к движениям более стелющимся; ловля эманации – гвоздь работы черного пойнтера. По монументальности, грандиозности стиля – высшего не существует».

В России черные пойнтеры были большой редкостью. Во второй половине XIX века преобладали желто-пегие и кoфeйнo-пегие собаки, с хорошим чутьем, средним ходом и отличным стилем. В 50-е годы в Санкт-Петербург было завезено несколько черных пойнтеров. Владельцем большинства из них был г. Шеринг, который позже передал их поэту Некрасову. У Некрасова эти пойнтеры скоро перевелись. И в Санкт-Петербурге до конца XIX века черных пойнтеров практически не было никогда – ни тогда, ни сейчас – пойнтеристы этого города не увлекались черными пойнтерами и их разведением. В Москве же ситуация была изначально иная – первые и очень красивые черные с подпалинами пойнтеры были привезены из Петербурга и из-за границы известными охотниками Вакселем и графами Зубовыми. В Россию в то время попадали черные пойнтеры разного происхождения, и по полевым отчетам тех лет достаточно трудно провести различие между их стилем и стилем пегих пойнтеров. В это время в Англии выделился один из типов пойнтера, «похожий на борзую, высокий и легкий на ногах, с глубокой и узкой грудной клеткой, вздернутый в паху, с узкой головой и острой мордой при преимущественно одноцветном окрасе». Такими черными пойнтерами занимался в Англии известный заводчик В.Аркрайт, и именно эти легавые, привезенные в Россию, показали квинтэссенцию работы пойнтера. Они были более легкими, быстрыми, огневыми, всегда с верхней манерой причуивания и дальним чутьем. Владельцы пойнтеров предпочитали этот тип за самое дальнее чутье среди ВСЕХ легавых, ну а если это чутье было не всегда верным – не беда, так как яркое впечатление от работы собаки у настоящего охотника-эстета превыше всего. В конце ХIХ века Эллерс привез из Англии уже взрослого черного пойнтера Ливи, несущего крови собак В.Аркрайта, давшего черного сына Неро москвича Столярова, ставшего полевым победителем. В С.-Петербурге работа с черными пойнтерами отклика не нашла. Там всегда были в почете мощные, крепкие пегие собаки; и многие пойнтеристы не считали черных собак пойнтерами в прямом смысле слова, называя их особой разновидностью легавых, особой расой, и призывали использовать их в вязках с пегими собаками только для улучшения чутья и стиля последних при СОХРАНЕНИИ ИХ ТИПА В ЦЕЛОМ. Москвичам же всегда импонировали более легкие и огневые пойнтеры.

Поэтому неудивительно, что именно Москва стала центром разведения этих собак. И обязаны мы этим нашей великой собаке – черному Блэкфилду-Аксакалу Ясюнинского. Блэкфилд-Аксакал 4058 родился в Киеве в январе 1914 года от вязки чемпиона-перводипломника из Франции Каз-оф-де-Бельваль Менсьера и киевлянки Цыганки Марра. Из родословной матери Б.-Аксакала видно, что киевский заводчик Вольдемар Марр консолидировал кровь черных пойнтеров, инбридируя при этом на черных собак В.Аркрайта, английского заводчика пойнтеров, чьи собаки резко отличались особыми полевыми качествами (выдающееся чутье, большой ход и красота движений в работе) и экстерьерными характеристиками (общая сухость конституции, развитая грудная клетка, длинная шея и русачья лапа).

Первым владельцем Б.-Аксакала стал московский охотник И.И.Гаврилов.
На испытаниях 1916 года Аксакал получил диплом II степени, а в 1917 году – диплом I степени при 23 баллах за чутье, 15 баллах – максимум – за стиль и 10 баллах – максимум – за ход. Общая сумма баллов равнялась 90. После событий осени 1917 года собака перешла к новому владельцу – москвичу Б.Ясюнинскому. Использовать как производителя Аксакала начали только в начале 20-х годов, то есть очень поздно. По воспоминаниям современников и по сохранившимся фотографиям видно, что это был очень ладный, некрупный, но без излишней легкости кобель с хорошим переходом от лба к морде, широким лбом, несколько высоковато посаженными ушами и большими круглыми глазами. Б.-Аксакал передавал своим потомкам отличный костяк, мускулатуру, элегантную шею (в экстерьере), дальнее чутье и стильность (в работе). Также часто Аксакал передавал прямые задние и передние ноги, лобастость и куполообразность черепа. Кровь Б.-Аксакала была очень сильна и чувствовалась даже, по мнению Платонова, в 6-м колене его потомков. Ее характерными чертами Платонов называл прекрасное чутье, необычайную блесткость и высокий стиль работы, большой ход и мягкость характера. Выступавшие в поле 11 одноцветных, то есть черных, кофейных и палевых детей Б.-Аксакала, получили дипломы. Стоит отметить кофейного Аксачара Никитина – с безупречной колодкой, великолепной шеей и прутом, черную Джот Шестакова, имевшую несколько дипломов второй степени. Кофейную втородипломницу Сааду Азерляна, известную высоким стилем, прекрасным чутьем и быстрым ходом, палевого втородипломника с очень быстрым ходом, чрезвычайно стильного и дальночутого Рональда Новикова (позже Уткина), кофейную Ферри Левицкого и черных Таис Ясюнинского, Хендсома-Блэка и Хендсома-Ару (два последних имели многочисленные золотые медали и призы лучшего пойнтера и лучшей подружейной собаки) и черного перводипломника Камбиза Ясюнинского. В племенном разведении использовались несколько одноцветных детей Б.-Аксакала: ленинградка Джот Шестакова дала неплохих детей, в том числе палевого перводипломника Фрама Бутылкина. Ферри Левицкого дала замечательного Раджа Макарова-Землянского, имевшего три диплома второй степени, но, к сожалению, практически в племени не использовавшегося. Таис 4660 Ясюнинского – высокопередая сука с красивой сухой головой и достаточным переломом, хорошим глазом и длинной шеей, отличавшаяся общей элегантностью, оказалась при высоких стилевых баллах на испытаниях хорошей производительницей, давшей 6 полевых победителей. Среди ее детей хотелось бы отметить палевого Осбор-Рокета 4738 Налетова, имевшего диплом II и 2 диплома I степени, Хендсом-Ара Ленинградского питомника Хендсом – крайне элегантная сука с красивой сухой головой и живым взглядом, отличавшаяся прекрасной мускулатурой, имела 5 дипломов II степени при выдающихся по красоте работах и дала 7 полевых победителей. Особо стоит отметить ее сына – втородипломника черного Хендсом-Бернара Рыбина (давшего четырех детей – полевых победителей, чьи матери также несли кровь Б.-Аксакала) и ее дочь – перводипломницу, чемпионку из Ленинграда черную Х.-Гледис Богданова. Элегантная Кетти Чумакова (сестра Камбиза Ясюнинского) дала интересных детей от вязок с разными кобелями, в том числе черного втородипломника Аркуна Чумакова, имевшего в свою очередь 10 полевых детей-победителей. Сам Аркун отличался небольшим ростом, хорошей сложкой, слегка лобастой головой и неплохой колодкой с чуть прямым плечом. Ход у него был тяжелый и вялый, манера поиска тяжеловата, но голову Аркун всегда держал высоко. Его сын от внучки Б.-Аксакала, черно-пегой Альки Чумакова, – черный Тир Лемешка, имевший дипломы II степени, отличался удивительно быстрым ходом и практически безупречным стилем. Родная сестра Тира, черная Армида 7777 Чумакова, поражала своим элегантнейшим экстерьером.

Никто, кроме двух одноцветных сыновей Б.-Аксакала: Хендсом-Блэка питомника Хендсом и Камбиза Ясюнинского – не дал при разведении ничего яркого, типичного для линии аксакаловичей. Отмечу, правда, что, вероятно, не только красота Камбиза, его уникальные полевые качества и высокая препотентность сделали его лидером в племенном использовании. Хендсом-Блек, имевший, помимо множества экстерьерных наград, и высокие полевые достижения, использовался мало. Кобель отличался высококровностью, богатством кости, хорошо развитой мускулатурой при легкой мясистости на черепе. Он имел 5 дипломированных потомков. Уже взрослым он был привезен в Москву, где жил у нового владельца – Васильева. Повязанный с дочерью Камбиза, Верде-Травиатой Юдкина, он дал черного Гамлета Ауэрмана, имевшего 3 диплома II степени. К сожалению, Гамлет рано пропал, не оставив щенков. Неплохие дочери получились у Х.-Блека с пойнтерицами других линий – в том числе палевая перводипломница Инга Ворошилова.

Камбиз Ясюнинского родился в 1923 году, он – одна из самых выдающихся собак в мире пойнтеров. Экстерьерно не был похож на своего отца – это был очень элегантный, небольшого роста, с чистой и длинной шеей пойнтер, с прекрасными движениями при могучей мускулатуре, с очень красивой головой, хорошим переходом ото лба к морде, которая была длинной и сухой, с хорошо обрисованным черепом, не отличавшимся куполовидностью. Камбиза описывали как благородного, чудного по типу пойнтера, правда, «с чуть прямоватыми задними и передними ногами». Уже в молодом возрасте Камбиз показал себя прекрасным полевиком. За свою жизнь он получил огромное количество Больших золотых медалей на выставках в СССР, Бельгии и Германии, где он более 20 раз становился неоднократным выставочным чемпионом. Камбиз имел несколько дипломов первой степени, один из них при 96 баллах общих и 24 – за чутье. Хочется привести описание его работы. «Пущенный в поиск, пошел сильным, исключительно красивым ходом. Дойдя до того места, где предыдущая собака только что сработала бекаса, и, замедляя ход шагов за 40 до того места, где снялся бекас, с высоко поднятой головой, правильно по прямой линии, смело и уверенно отметил сидку, после чего без задержки ринулся снова в поиск. Пущенный снова в болото, пошел тем же захватывающим красивым стильным ходом, с красивой манерой держать голову, не убавляя хода, с полного хода прихватил и, проведя шагов 40, по приказанию подал бекаса плавной, без задержек подводкой. Бекас снялся в 35 шагах от собаки». От вязок с 12 суками он дал 22 дипломированных потомка. Наиболее выдающейся дочерью Камбиза следует считать черную Гледис Богданова из Ленинграда, обладательницу двух дипломов I степени, полевую чемпионку 1928 года. Ее матерью была выдающаяся полусестра Камбиза черная Хендсом-Ара питомника Хендсом. Судьи всегда отмечали красоту и стиль работы Гледис, а также верное чутье при большом ходе. Надо отметить также очень блесткого черного сына Камбиза – втородипломника Верда-Эро. К сожалению, как писал Платонов, лучших сыновей Камбиза сохранить в Москве не сумели, в конце 30-х годов линия осталась без продолжателей, в силу этого выдвинулись дети черных дочерей Камбиза, инбридированных на Б.-Аксакала, но, к сожалению, от типа черных пойнтеров они отличались очень сильно. Из немосковских внуков Камбиза следует назвать черного Камбиза III, сына Камбиза II, потомков не оставившего. Линия Блэкфилд-Аксакала благодаря блестящим победам его потомков в 20-е годы начинает выходить на первое место, в 30-е годы практически поглощает и вытесняет другие линии. Тесный инбридинг давал вначале положительный результат. Началось увлечение черными пойнтерами – в каталогах московских выставок середины–конца 30-х годов черных собак всегда было более десятка. Тип пойнтера улучшился, он стал благодаря Б.-Аксакалу и его потомкам суше, благороднее, легче, улучшилось чутье и стиль работы. Позже пойнтеристы стали злоупотреблять инбридингом на Камбиза и его отца, из-за чего правнуки этих собак обладали повышенной нервозностью, а в сложке некоторых наблюдалась негармоничность – переразвитость или недоразвитость форм. Линейно же – от черного отца к черному сыну – линия Б.-Аксакала сошла на нет. В пометах первых генераций потомков Б.-Аксакала с пегими собаками вначале рождались одноцветные щенки – черные, палевые и кофейные, что очень отпугивало любителей пегих пойнтеров, которые поэтому не хотели вязать своих пегих сук и кобелей с черными пойнтерами. Но сторонники черной крови (особенно в Москве) не раскаивались в ее прилитии к российским пойнтерам. Кроме Б.-Аксакала стоит отметить и других черных пойнтеров, неродственных с ним кровей, оказавших, пусть и небольшое, влияние на поголовье российского пойнтера. Во второй половине 20-х годов в Москве, Ленинграде и Горьком блистал на выставках вывозной из Швеции черный кобель Рольсберга-Осман москвича О.Г.Шимана. Обладатель диплома II степени, он, к сожалению, использовался мало. Правда, его единственный сын, черный Аркун Чумакова от дочери Б.-Аксакала, кофейной Кетти Чумакова, вошел в родословную многих российских пойнтеров, но детям он передавал качества своей матери. Другим черным пойнтером был очень интересный в поле, вывозной из Германии Тюркс-Чик-фон-Фюрт г. Тюркса. Он дал чрезвычайно одаренную втородипломницу черную киевлянку Негри. Вязали Тюркса немного, но, несмотря на это, его 5 потомков стали полевыми победителями. Однако в целом дети Тюркса распылились в западные области СССР и на Украину.

В 40-е годы в каталогах московских выставок также можно встретить много черных собак – потомков Б.-Аксакала. Стоит отметить выдающегося горьковского заводчика Рождественского, который долго, упорно и, скажем так, любовно восстанавливал крови Б.-Аксакала. Известны его черные Нора, имевшая диплом II и 2 диплома I степени, и Имза. Но особых успехов он достиг несколько позже, с черным Блеком. Надобно сказать, что этот пойнтер родился в Москве в 1939 году от московской пойнтерицы черной Одны Налетова. Его владельцем стал житель Москвы Овечкин. И только много позже и Блека, и Одну приобрел Рождественский и увез в Горький. Одна была инбридирована на Б.-Аксакала. Абсолютный полевой чемпион Блек обладал несколькими дипломами I степени и отчетливо передавал свои качества детям. Из его потомков хочется выделить перводипломников черных Гринго, Блека II и Газель. Две последние собаки есть результат селекции их владельца Рождественского. В отношении Газели Рождественский пошел на отчаянный шаг – он повязал мать (Одну) с сыном (Блеком). Газель-Уоркинг действительно и экстерьерно, и в поле была бесподобной, с дальним чутьем и безупречным стилем. В послевоенные годы хочется отметить вывозного из Чехословакии палевого Донара Витрука. От вязок с нашими пойнтерами этот кобель дал внуков – черных перводипломников: Донара Иванова (имевшего 2 диплома I степени) и Блека-Уголька Тихомирова (его полевые качества были, как и у брата). Среди потомков Донара Витрука следует отметить и Арно Жарова, имевшего 2 диплома I степени, но небыстрого (8 за ход), без яркого стиля (4 балла) и неверхочутого. Интересна Джильда Покровского, невысокостильная, неверхочутая и небыстрая пойнтерица, имевшая несколько дипломов второй и один диплом первой степени, давшая черных Гарди Передельского с дипломом I степени и Чару Покровского, экстерьерно типично черную пойнтерицу. Ее сын – черный Грей Розанова – стильный, очень быстрый в поле, имевший диплом I степени, отличался элегантным экстерьером, длинной чистой шеей, легкостью и сухостью. Прекрасным полевиком была черная Гильда Соловьева – внучка перводипломника Гринго (вл. «Главохота»), имевшая хороших потомков: втородипломницу черную Дину Шапатина (внучку Гильды) и черного, очень породного красавца, верхочутого и быстрого Каро Кабаенкова (сына Дины). Этот Каро (несший по отцу крови Блека Рождественского) дал прекрасных детей: черных Чару Красикова (имевшую несколько дипломов II и 2 диплома I степени с 5-ю баллами за стиль и неплохим ходом) и Артоса Гвалия, кобеля безупречного экстерьера, имевшего несколько дипломов II степени. Правда, и мать Артоса, и мать Чары несли крови Блека Рождественского.

Немного особняком в этом ряду черных пойнтеров стоит Туз Найденова – безупречно экстерьерный, элегантный, в длинных линиях, чуть выше среднего роста типичный черный пойнтер. Он происходил от красно-пегого консолидацией кровей Б.-Аксакала Рекса Волкова и черной Ганы Найденова – очень легкой, сухой, энергичной, с длинной шей, некрупной пойнтерицы с двумя дипломами II степени при 9 баллах за ход. По матери, палевой Купаве Найденова, Гана несла и крови Донара Витрука, и крови Гринго «Главохоты».

Неудивительно, что Туз был абсолютно верхочутой собакой, с очень дальним чутьем, безумно быстрым ходом и безупречным стилем. Он имел 3 диплома I степени – все они под 90 баллов. К сожалению, эта уникальная собака очень рано погибла, а ее потомки (немногочисленные) распылились.

Следует также отметить черную Багиру Найденова от его же Ганы, отцом которой был красно-пегий Атос Филатова – сын Рекса Волкова. Багира имела 2 диплома II степени. Ее дочь (чьим отцом был красно-пегий четырежды перводипломник Шнеп Кремера, также несший крови Блека Рождественского), черная Галка Найденова, была обладательницей диплома I степени.

Из более поздних собак стоит отметить черную перводипломницу Тю-Тю-Су Попова,
маленькую и внешне неказистую пойнтерицу, имевшую очень дальнее чутье и такую скорость хода, что, казалось, она летает по воздуху с высокоподнятой головой. Она была получена путем инбридинга на Рекса Волкова.

Постепенно в Москве черные пойнтеры перевелись.
Стоит отметить (90-е годы) интересного черного Блека Вулаха, имевшего диплом II степени и отличавшегося быстрым ходом. Результатом пренебрежения к черным кровям в Москве стало отсутствие собак с несколькими дипломами I степени, даже однократные перводипломники теперь большая редкость. В настоящее время в Москве и Московской области есть несколько черных пойнтеров. Двоих я привезла из Белгородской области. Это типичные представители своей расы – элегантные, сухие, достаточно растянутые, некрупные, с чистыми длинными шеями. Нерошка (Нео-Блэкфилд) Волкова отличается в поле тем, что так восхищает любителей легавых собак, – безудержной страстью, безумным ходом (9 и 10 баллов), очень дальним чутьем с верхней манерой причуивания и прекрасным стилем. Надеюсь, что его ждет большое будущее – до 2-х лет он стал обладателем нескольких дипломов III степени (при 80 баллах и выше) и дипломом II степени (при 81 балле). Через мать, черную Блэк-Лайн, Нерошка несет крови того, в честь кого был назван – знаменитого Блэкфилд-Аксакала. В его родословной неоднократно повторяется Блек Рождественского в различных комбинациях, а также другие собаки, являвшиеся потомками Б-Аксакала.

Также следует отметить и молодого Гектора Гаврилова (крови которого абсолютно не родственны кровям вышеназванных пойнтеров), по экстерьеру типичного черного пойнтера, также линейного по одноцветности окраса. В 2008 году он стал лучшим первопольным пойнтером МООиР с дипломом II степени.

Итак, можно сделать вывод, что черные пойнтеры действительно продолжают оставаться особой расой в мире пойнтеров: иной формат, иная сложка, которые определяют особенности стиля. Их состояние обоняния определяет и огромную дальность чутья, и страстность, и напряженность в работе. Поэтому надо сохранять линии черных пойнтеров, используя при этом достаточно близкий инбридинг, особенно если оба производителя черного окраса. Не стоит избегать также вязок черных пойнтеров с пегими для увеличения дальности чутья последних, ускорения поиска, а также для усиления элегантности экстерьера. Мы живем в очень многообразном мире, тем он и хорош, что не все приведено к общему знаменателю. Поэтому всех, кто любит черных пойнтеров, я призываю продолжать свою деятельность в этом направлении, а всем остальным – не мешать этому, ведь если наши черные звездочки зажигаются, значит, это кому-то нужно.

Виктория Яковлева-Зернова

Фото Олега Малова

 

Оцените статью