 |
В крупнейшем в стране пушном питомнике "Пушкинский" в Подмосковье ежедневно погибает по 70 зверьков. Денег на содержание зверей у зверосовхоза нет, банки кредит не дают. Через две недели всех животных, проживающих на ферме, – соболей, норок, лис и енотовидных собак – придется забить. |
Неблагоустроенная территория на 360 гектарах земли, запустение: на ферме практически не видно работников, большинство шедов (постройка для содержания пушных зверей) — без животных. На сегодняшний день в зверосовхозе в подмосковном Пушкино от стада в 160 тысяч редких черных соболей осталось только 22 тысячи. А из 600 сотрудников, работавших на звероферме, — только 140.
«С нами сейчас остались люди, которые здесь трудятся по 30–40 лет. Они готовы даже бесплатно ухаживать за животными», — говорит о своих сотрудниках новый директор зверосовхоза Роман Воротников. Сотрудникам фермы скоро действительно придется работать на одном лишь энтузиазме — у руководства нет денег ни на зарплату, ни на корм животным. По оценкам директора, меньше чем через две недели уникальных черных, серебристых, белых и пастельных соболей придется забить вместе с потомством, иначе они вымрут от болезней и голода. «Это все после прошлогоднего падежа зверей и той травли, которую прежние владельцы устроили для сотрудников», — объясняет представшую перед нами картину заведующая зоочастью совхоза Наталия Журавлева.
Она выпускница ветеринарной академии, проработала 30 лет на этой ферме, а прошлым летом была вынуждена уйти. Тогдашнее руководство стало кормить животных не по стандартам — одними лишь вареными субпродуктами без творога, ягодного жома и сырого мяса. Журавлева била тревогу в связи с тем, что такой рацион негативно повлияет на здоровье животных. Но ее не слушали, а потом и вовсе стали экономить на кормах и покупать испорченное сырье для их приготовления. Всех сотрудников, кто выступал против такого менеджмента, вынуждали уйти.
«Результаты стали видны уже к осени. Соболь начал погибать — вымерли порядка 15 тысяч особей. В основном это было молодое поголовье», — говорит Журавлева. По ее опыту, такого падежа на ферме не было никогда. «Это настоящая катастрофа. Я не была свидетелем этого ужаса, но работавшие тогда коллеги рассказывали, что печь, сжигающая тушки мертвых зверьков, не прекращала гореть целую неделю», — вспоминает женщина.
Любое отступление от традиционного меню грозит развитием заболеваний и гибелью животного. Судя по состоянию кухни, у предприятия есть еще одна беда, кроме недостатка кормов, — антисанитария: крыша протекает, повсюду бегают кошки. Значительная часть оборудования, по словам работников кухни, разворована за прошлые годы их же коллегами.
«Утром лечишь — вечером на вскрытие»
По внешнему виду нельзя назвать живущих в шедах соболей отощавшими и больными: они активны и подвижны в своих клетках, реагируют характерным порыкиванием на каждого посетителя, с аппетитом едят кормовую смесь. Но их поголовье тает буквально с каждым днем. На территории фермы помимо клеток с животными, зоочасти и ветеринарного пункта есть еще одно хозяйственное помещение — морг. В небольшую пристройку свозят всех умерших за день животных. Журналистов туда не пускают, лишь для «Труда» руководство сделало исключение.
Сегодня от болезни печени погибают от 30 до 70 соболей — и все это последствия осенней бескормицы. «Утром ты лечишь зверя, а вечером тебе его приносят на вскрытие», — говорит главный ветеринарный врач зверосовхоза Ирина Володина. Сегодня, по ее словам, спасти удается лишь единиц.
Денег хватит на 15 дней
Романа Воротникова, директора сегодняшнего предприятия, поставили в декабре прошлого года. До него на племенном заводе сменилось порядка 10 разных руководителей и владельцев. Предприятие хотели обанкротить, развитие меховой отрасли никого не интересовало, прельщала возможность сдавать в аренду земельные угодья. На сегодняшний день совхоз зарабатывает 1 млн. рублей в месяц, а на содержание животных (на ферме живут не только соболи, но и норки, лисы, енотовидные собаки), зарплату персоналу (средняя — порядка 12 тысяч рублей) и коммунальные услуги уходит 10 млн.
«Сейчас у меня в кассе 3 млн., и этих денег хватит лишь на 10–15 дней», — говорит директор. Воротников утверждает, что просит у государства денег не голословно — у него есть бизнес-план и стратегия, одобренная экспертами. «Нам не нужны деньги даром, нам нужен кредит», — говорит он.
Средства нужны срочно. Но банки выдать такой кредит не могут: у совхоза нет залогового имущества, земля и все, что на ней находится, — в ведении Минсельхоза и Росимущества. А госпомощь имеет все основания задержаться из-за бюрократических проволочек.
Один из вариантов спасения производства — забить часть стада на мех и на эти деньги кормить остальных — сегодня невозможен. С марта у соболей начинаются линька и беременность. В это время животных нельзя забивать — мех будет плохого качества. Щенки появятся к концу мая, но пускать на мех таких малюток тоже невозможно. По стандартам пушных зверей, не подходящих для дальнейшего разведения, должны забивать в шестимесячном возрасте.
160 тысяч из 20 соболей
В 1928 году на только что открывшуюся экспериментальную ферму пушных зверей в подмосковном Пушкино были привезены 150 пар серебристых лисиц, 90 норок и всего лишь 10 пар соболей, отловленных в сибирских лесах.
Главной задачей работников фермы было приучить животных к жизни в клетках, добиться появления жизнеспособного потомства, а уже затем выводить новые породы с редкими видами меха. Возле предприятия образовался целый поселок с одноименным названием — Зверосовхоз. В марте 1931 года в Ленинграде прошел первый аукцион меха. И хотя доля шкурок животных клеточного разведения составляла на этих торгах лишь 3%, большинство покупателей привлекли именно меха пушкинского соболя.
В годы Великой Отечественной войны популяцию удалось сохранить: соболей вместе с зоотехниками, ветеринарами и животноводами эвакуировали в Сибирь на временное содержание. Предприятие было приравнено к стратегическим объектам, также как и оружейное производство. Во времена военной бескормицы соболей кормили по всем стандартам, не считаясь с затратами.
К 60-м годам прошлого века численность соболиного поголовья составляла около 200 особей. Зверосовхоз был единственным экспортером соболиного меха клеточного разведения на мировом рынке. За 80 лет селекционеры вывели единственное стадо в мире черного русского соболя, способное к производству потомства в неволе. Появились новые, никогда не встречавшиеся в природе виды оттенков и окрасов соболей: черный с искрой, янтарный, сиреневый, лавандовый, серебристый. На выведение соболя с редким мехом янтарного цвета животноводам понадобилось 20 лет. Цена его в лучшие годы достигала 2000 долларов за шкурку. Изображение соболя включили в герб Пушкинского района Подмосковья. На сегодняшний день некогда экспортная меховая отрасль превращается в импортную. Из 600 зверозаводов на территории страны осталось только 30, а доля русского меха за последние годы на мировом рынке упала с 35–40% до 3–4%.
Анна Лялякина, "Труд"
Другие статьи на эту тему:
