По данным Росрыболовства, этот год стал самым урожайным по вылову лососевых за всю новейшую историю России. Рыбаки вынуждены сдавать ее в порты за бесценок, однако на стоимость морепродуктов в торговых точках это никак не повлияло. |
По данным Росрыболовства, этот год стал самым урожайным по вылову лососевых за всю новейшую историю России. Рыбаки вынуждены сдавать ее в порты за бесценок, однако на стоимость морепродуктов в торговых точках это никак не повлияло. Потому что выяснилось — рыба никак не может добраться в центр России. Так почему же урожай в России — такая же беда, как и неурожай? И как наконец накормить дешевой и вкусной рыбой всю страну? Корреспондент «КП», прихватив удочку, отправился на рыбалку с главой Росрыболовства Андреем Крайним. Кому как не ему знать ответы на эти вопросы.
КОГДА ЧИНОВНИК ХУЖЕ БРАКОНЬЕРА
В качестве клевого места был избран Мякининский залив Москвы-реки. До столицы отсюда добрых километров пять, а потому вода еще не загрязнена отходами московской жизни и рыбка тут плавает вполне себе съедобная.
— Начнем? — Руководитель Росрыболовства первым успел нанизать червячка и закинуть крючок в прозрачную водицу. Сначала, как и подобает на рыбалке, разговаривали полушепотом. Чтобы рыбу не вспугнуть. Но та все равно не хотела питаться нашими червяками.
— Андрей Анатольевич, где рыба-то?
— Как всегда, в глубине. Вообще неудачное мы с вами время выбрали — в обед, когда клева практически нет.
— Я про морскую говорю. Вроде выловили много рыбы, а в магазинах ее нет. Странно…
— Да нет ничего странного. Более того: о том, что мы поймаем много лосося, мы узнали от наших ученых еще в конце прошлого года.
— Знали?! Но ничего не сделали для того, чтобы рыба пришла на прилавки?
— Почему же. Мы с прошлого года стали убирать то, что мешало рыбакам развиваться…
— Это вы про браконьеров?
— Не совсем, хотя для рыбаков они, конечно, зло, которое подрывает популяцию самых дорогих видов. «Благодаря» им камчатского краба за последние 15 лет стало меньше в 17 раз!
Но браконьеры — полбеды. Есть такое уже навязшее в зубах словосочетание — «административные барьеры», которые пострашнее браконьеров будут. К примеру, когда путина еще идет, а рыбакам в приказном порядке говорят «хватит». И, чтобы возобновить вылов, требовалась куча времени на разные согласования. Каждый год этот процесс сопровождался ведрами валидола.
— А что, нельзя на месте все решить? О, у вас клюет!
— Да нет, это волны от катера… Вот именно это мы и сделали — с конца прошлого года перешли на оперативное управление в регионах. Комиссия собирается в одном месте, вырабатывается коллективное решение, ставятся подписи, и уже на следующий день люди выходят на промысел.
НАМ НЕ ХВАТАЕТ РАБОЧИХ РУК
— Кризис по отрасли прошелся?
— Да нет у нас никакого кризиса! Сокращений нигде не было, даже наоборот — не хватает рабочих рук. Сейчас пол-Бурятии привезли на Сахалин обрабатывать рыбу. Средняя зарплата у рыбаков 38 тысяч. Работа нелегкая, но за путину, которая длится два с половиной месяца, люди получили по 160 тысяч. Так что в этом году мы поймали все, что к нам пришло.
— И где все это изобилие? В магазине сплошь норвежская семга!
— Вы меня ни с кем не путаете? Я же не Министерство торговли возглавляю, наша задача организовать воспроизводство и рыболовство. Хранение, переработка, продажа — это не наши обязанности. Хотя я действительно сейчас занимаюсь не своим делом. Поэтому и надо от просто рыболовства перейти к рыбохозяйственному комплексу. Который будет брать на себя все: от добычи рыбы до транспортировки и ее реализации. У нас же что получается: мы поймали рыбу, и до свиданья, железнодорожники отвечают только за перевозку, а что в торговле творится, вообще не поймешь — длиннющая цепочка перекупщиков, и все основные деньги достаются им. И никто не виноват. Мы и говорим: давайте я буду крайним (мне к этому слову не привыкать, я с этой фамилией с детства живу). Дайте нам полномочия и спрашивайте по полной.
— Говорили, что цепочку от рыбака к потребителю выстроит даже не государство, а бизнес… Что-то не слишком это заметно…
— Опыт показал, что бизнес в масштабах страны думать не может. Или не хочет. Пришлось проблему доставки рыбы в центральную часть страны снова брать на себя, организовав рыбные интервенции…
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РЫБАКИ ОТДАЮТ ЛОСОСЬ ЗА 30 РУБЛЕЙ
…В этом месте поплавок корреспондента «КП» снова стал подрагивать, и в попытке подсечь рыбку я сильно дернул удочку. Та запуталась в ветвях березы. Попытки освободить ее привели к тому, что дерево обзавелось новым ярким украшением. Моя рыбалка на этом кончилась.
— Какие интервенции?
— Рыбные. Компании будут откупать с рынка рыбу, чтобы цена на нее не падала…
— Приехали… Сами же говорили, что цены на нее в магазинах неоправданно высоки.
— Я не про цены в магазинах говорю, а про рыбаков. Чтобы цена сдачи рыбы в портах не падала, чтобы рыбная отрасль жила.
— Так и я про то же самое — если у рыбаков покупать товар дороже, то и в магазине он будет стоить еще больше!
— У нас цены сдачи рыбы рыбаками и цены в магазине практически никак не привязаны друг к другу. Вот вы знаете, почем в этом году лосось в портах Дальнего Востока разгружают?
— В портах не был. А на рынок Владивостока заходил — 500 — 600 рэ за кило слабосоленого лосося вылова этого года. Сколько же он здесь будет стоить тогда?
— Считайте сами — рыбаки сбывают его по 30 рублей… И если будут сдавать дешевле, цены на рынке вниз не пойдут. А рыбакам при меньшей цене проще закопать рыбу.
— По 30 рублей??? (От неожиданности автор задевает банку с червяками, та падает с причала в воду.)
— (Нанизывая последнего оставшегося в живых червяка.) Все, нарыбачились…
— Я нечаянно… Так откуда маржа такая?
— Это надо спросить у тех, кто продает… Так вот суть рыбных интервенций в том, что две компании берут кредит в банке на миллиард рублей, откупают рыбу, закладывают на хранение, а потом продают торговым сетям, переговоры с ними уже ведутся. Процент будет щадящим, а процесс мы будем контролировать. По нашим оценкам, россияне получат горбушу рублей по 70 — 80. Это справедливые цены.
— Давайте адреса в Москве, завтра же за рыбкой съезжу!
— Нет пока этих адресов. И вообще я опасаюсь, что в Москве и Питере эта штука не сработает: тут алчность у сетей больше, чем в регионах…
МАГАЗИНЫ «ОКЕАН» ВОЗРОДИТ БИЗНЕС
— Вы как-то обещали, что возродите магазины типа советских «Океанов», где рыбы будет много и дешево…
— А они уже вовсю работают. Но пока в приморских регионах. В одном Таганроге семь таких магазинов.
— Ну не в Таганрог же за рыбой кататься…
— (Вздыхая.) В Московском регионе есть только один магазинчик такого типа, в Зеленограде. Но там департамент имущества буквально выживает его. Сейчас предлагает хозяйке магазина выехать оттуда, потом помещение выставят на конкурс, и если она выиграет, то сможет снова заехать. Такой вот административный бред. Кстати, про цены в этом магазине. Горбуша дальневосточная свежемороженая в нем стоит 58 рублей…
— Неужели все так плохо?
— Почему же… Нашлись мурманские предприниматели, которые поставят в Москве около 300 «Океанов» на колесах. При этом, понимая, сколько мороки возникнет с властями из-за подключения к энергии и воде, они покупают киоски с дизель-генераторами. На муниципальных уровнях их уже поддержали.
РЫБА ЕДЕТ ДО МОСКВЫ 21 ДЕНЬ
— Кстати, а что с транспортом в этом году случилось? Рыбы много, а рефрижераторов для их вывоза нет…
— Сейчас эту проблему решили, вагонов хватает. Но затор действительно случился. У РЖД нет своего парка вагонов-холодильников, без которых рыбу к нам не довезешь, все они частные. Со всей страны их собирали.
— А вот те самые компании, которые владеют холодильниками, уверяют, что возить рыбу с Дальнего Востока им невыгодно…
— Да, они нас убеждают, что везти в Москву рефрижераторную секцию (четыре вагона-холодильника плюс вагон-генератор. — Ред.) меньше, чем за 1 миллион 650 тысяч, нерентабельно. На самом деле эти компании с июля взвинтили оплату на свои услуги почти в три раза! Мы попросили показать, из чего складывается себестоимость тарифов, но так ничего и не увидели. Мало того: правила, сколько рыба должна идти в страну, написаны бог знает когда и от балды. Владельцы вагонов-холодильников считают, что, когда рефсекция едет 21 день до Москвы, это нормально. Мы настаиваем на том, что можно и за 10 дней управиться.
— А почему вы постоянно как-то неласково о норвежской семге высказываетесь?
— Да потому что нам до сих пор непонятно, чем ее кормят, какими антибиотиками пичкают. И есть большие опасения, что она в лучшем случае неполезна. У нее даже плавники отмирают за ненадобностью. Серьезных исследований этой семги не проводилось. Поэтому пора ставить вопрос о ее присутствии на нашем рынке. Тем более мы вполне можем заместить ее более качественной и дешевой рыбой.
— Палку перегнуть не боитесь? А то у нас так часто бывает: запрещаем что-то импортное, чтобы помочь отечественному производителю, а тот не в состоянии этого сделать…
— О моментальном запрете речь не идет. Сначала мы должны насытить рынок нашей рыбой, а потом поиграть методами таможенно-тарифной политики. Хочешь купить норвежскую — пожалуйста. Но по другим ценам. Да и без этого я уверен: если мы довезем лосося сюда, потребление норвежской семги резко упадет… Ну вот (вытаскивая оголенный крючок), сожрали наживку…
— Значит, без ухи останемся?
— Не останемся: пока вы ехали, я тут утречком успел наловить. Чистить хоть можете?..
Алексей ОВЧИННИКОВ
Разобраться в вопросе подробно решил Заместитель Председателя Правления Национального Фонда Святого Трифона Андрей Шалыгин, который встретился с Андреем Крайним после заседания Государственного комитета Российской Федерации по рыболовству, возглавляемого Андреем Крайним:
А.Ш. — Андрей Анатольевич, парламентарии обеспокоены уходом России из мирового океана, насколько это необходимо для рыболовной промышленности, тем более, что это дело довольно затратное?
А.К. — Сегодня происходит передел биоресурсов мирового океана. Поскольку сложилась практика закрепления отдельных зон за странами, которые исторически вели там промысел, то Россия в ближайшем будущем может оказаться у «разбитого корыта». После распада Советского Союза, который являлся лидером мирового промысла биоресурсов, его место стали занимать другие державы. И если мы и дальше будем медлить, нас могут просто не пустить в открытый океан, — все места окажутся занятыми.
А.Ш. — Что реально предпринимает Правительство для исправления ситуации?
А.К. — Поскольку многие страны, в том числе Чили сегодня закрывают свои экономические зоны для вылова биоресурсов, они требуют создания совместных предприятий, которые обязуются реализовывать продукцию внутри страны, и только излишки позволяют вывозить за пределы, мы вынуждены искать новые места промысла. Сегодня известно, что за пределами экономических зон южно-американских стран есть около 7 млн. тонн биоресурсов. В ближайшее время российский государственный рыболовецкий флот начнёт их разведку и добычу. Предпочтение государственного флота в том, что промысел в отдаленных районах весьма затратный. Его могут себе позволить только крупные производители, которых в нашей стране не много. Тем более, что, к примеру в СССР, вместе с рыболовецким флотом, как правило следовал военный эсминец, задачей которого была охрана наших моряков.
А.Ш. — Принятые в последнее время российскими парламентариями законодательные акты хоть как-то повлияли на исправление ситуации в отрасли?
А.К. — Безусловно. К примеру, закон обязывающий перебарывать браконьерскую продукцию в рыбную муку простимулировал российский бизнес к созданию трёх крупных заводов по производству аквакультуры. Так бизнес оперативно отреагировал на готовность государства бороться с браконьерами. Есть и другие примеры.
А.Ш. -Какова цена вопроса освоения ресурсов мирового океана. Что может получить Россия от активной позиции в открытом море?
А.К. — Сегодня в мировом океане ежегодно добывается около 100 млн. тонн биоресурсов. По оценкам специалистов эта цифра может быть увеличена на 25 процентов. Таким образом нам предстоит принять участие в дележе 25 млн. тонн. Россия должна вернуться в Мировой Океан. Это бесспорно.
Наша справка:
Свыше 30% потребляемой в стране рыбы завозится из-за границы. В Москве, — 70% рыбной продукции завозится из-за рубежа. Сегодняшнее потребление россиянами 13 кг рыбы на человека – это в два раза ниже, чем было в СССР. В тоже самое время, в Китае при его 1,5 млрд населении потребление рыбы превышает 25 кг на человека, а в Норвегии и Японии эти цифры составляют 47 и 65 кг соответственно.
Малый рыболовецкий сейнер сегодня стоит порядка 700 тысяч долларов (еще 10 лет назад на Черном море такой корабль можно было купить за 15 тысяч долларов), средний — около 5 миллионов, а крупнотоннажное судно типа бртм — свыше 15 миллионов долларов. Износ промыслового флота на сегодня превысил 70 процентов, а производительность труда снизилась в 1,5 раза.