Ледоставные истории

Владимир Киселев известен не только как "наш" фотограф-натуралист, но и как автор многочисленных рассказов-зарисовок на тему охоты, рыбалки, да и просто историй о его многочисленных путешествиях. На сей раз мы представляем Вашему вниманию две его "зарисовки" о "ледоставных историях". В очерках Владимира Киселева все правда, — от начала до конца. Тем они и интересны и поучительны. Из наблюдений натуралиста.

В ледостав

Бесконечная притягательность природы, творческий процесс рыбалки зовут на водоем, но я как – то недолюбливаю межсезонье, смутное время ледостава: эти морозы и оттепели, сумрак и слякоть, и обычно без сожаления пережидаю этот период, а душу отвожу, лишь тогда, когда встанет надежный лед. Но позвонил мой сын, Сергей, и даже подробно сообщил мне координаты щучьих «апартаментов», где он наловил зубастых порядочное количество.
Я договорился с приятелями, и через два дня, мы выехали на Истринское водохранилище. Приехали, а на воде лед, тонкий, как оконное стекло. Плавать с трудом и грохотом можно, а ловить нельзя. Решили пробиваться к большой воде. Друг за другом по узкому каналу во льду проплыли с сожалением мимо щучьих «апартаментов» и вышли на открытую воду. Ловля на плесах, на известных мне бровках, ничего не дала, и мы вернулись на лодочную станцию и уехали домой.

Через пару дней опять позвонил сын и сообщил, что лед на его месте растаял и он обловился, при этом упустил несколько крупных щук. Вот это меня особенно заинтриговало. Только в эту неуютную пору есть возможность поймать Большую щуку. Я, конечно, понимаю, что любая успешная, и особенно трофейная рыбалка, составляется не только из множества предусмотренных и обдуманных мелочей, опыта, терпения и постоянной готовности использовать свой шанс, но и из объективных причин: фаз луны, атмосферного давления, температуры воздуха и воды и т. д. и т. п. Всего не перечислишь и не учтешь, и какая бы отрицательная информация на меня не давила я действую по-деревенски просто — поймать может только тот, кто ловит. Все мои приятели были заняты, и я один отправился на водохранилище.

Рассвет, черная вода, на берегах пятнами снег, в заливах лед. Березовая роща раньше восхода светится – белая – белая – продутая холодным северным ветром насквозь. Я собираю спиннинг в заякоренной лодке на заветном месте. Это, конечно, радует, но все равно зябко, холодно, неуютно. Я знаю, после удачи этот дискомфорт забудется, но удача результат творческих исканий – это расчет вероятностей. Начинаем ловить и думать. По ориентирам на воде ошибиться довольно легко и здесь главное «увидеть» дно.

Правильно подобранные джиговые снасти по весу головок и размеров насадок относительно глубины, позволяют мне точно определить рельеф дна. После нескольких ступенчатых проводок – становится ясно – передо мной извилистое русло затопленной речки: дальняя бровка где – то в тридцати метрах, ближняя – в семи. Кольца обмерзают, после каждого заброса приходиться с них сдирать лед, руки мерзнут. Два часа ловли – впустую. Почему не клюет? Может еще рано, или виноват северный ветер, и вообще клевать не будет? Или щука ушла под лед в залив? Когда временами затихает ветер и исчезает рябь, вижу, как поверху плещется малек – значит должен быть и хищник. На дальней бровке долгожданная поклевка – подсекаю – есть первая!

Взвешиваю, в ней полтора килограмма. С этой же бровки вываживаю вторую зубастую хищницу. У лодки она мотает головой из стороны в сторону, выбрасывая джигголовку с серебристым твистером, и опускается… в подведенный подсачек. В этой щуке уже два килограмма! Я начинаю чаще бросать приманку вдоль бровок и не зря – засекаю третью щуку. Выжимаю ее наверх, довожу до лодки, и пытаюсь навести на подсак, но щука уходит под лодку. Я затянул фрикцион и остановил ее около якорной веревки. Гибкий спиннинг позволяет сдерживать мощные рывки хищника, и после нескольких попыток я завожу ее в подсак. В щуке три килограмма. Делаю перерыв, пью горячий чай, на душе долгое и тихое удовольствие. Не так уж и холодно.

Веселее стоят и светятся на взгорке березы, как последний подарок, рассыпав на снег золотые листья. Вдоль берега плывет ондатра – активная в это время в своих предзимних хлопотах. На меня налетает стайка хохлатой чернети, они сверкнули белыми брюшками, у березовой рощи сделали разворот и полетели на большую воду. Это все поздняя, недолговечная, но удивительная красота.

На дальней проводке вдоль ближней бровки поклевка – подсечка – есть! Серьезная попалась соперница – не хочет подниматься наверх. Пробую с силой выжимать – сход. Разогнут крючок – забыл ослабить фрикцион после борьбы с предыдущей щукой. Я расстроен, руки трясутся, но скоро успокаиваюсь и даже улыбаюсь, отметив про себя, что стал поклонником предзимней рыбалки в это дикое, замечательное время ледостава!

Первый лед

Рыбалка по перволедью на Истринском водохранилище Унылая слякоть размыла яркую картину бабьего лета. Среди нудного и мокрого однообразия изредка засветится лучистый полдень, и лишь легкие приморозки с тонколедицей напоминают о предстоящем изломе сезона. И вот, как завершающий натиск, зазвенели звонкие морозы, и первый лед встал быстро и удивительно прочно – прозрачный и гладкий, словно стекло.

Посередине Истринского водохранилища совершенно безбоязненно скользят на коньках восторженные мальчишки, а над ними со свистом туда-сюда проносятся ошалелые утки, застигнутые льдом врасплох. В высокой перламутровой дымке, как жемчужина, сияет солнце, а вокруг нас море воздуха, который опьяняет и бодрит! На душе по-праздничному светло и радостно…

Мы с сыном решили поставить с десяток жерлиц на проверенном месте. Сережа остался устанавливать снасти, а я пошел к берегу наловить живцов. Просверлив очередную лунку, я ложусь на лед и смотрю в нее. Как в иллюминатор. В этой нет, и в этой нет, ага, вот они «матросики». Опускаю мормышку с мотылем и наблюдаю. Окуни окружили играющую мормышку, но почему-то не трогают ее. А я стараюсь, как фокусник на арене: провожу мормышку и вверх, и вниз, и плавно, и мелкой дрожью, и стучу по дну – не работает. Ну, как же вас обмануть?

Когда я в задумчивости прекратил игру, к мормышке подплыл важный солидный окунь, «раздул щеки» и дунул на нее. Струя воды раскачала мормышку, и тут из круга «матросиков» вылетел самый нетерпеливый и мгновенно ее проглотил. И началось – кто быстрее схватит, только успевай опускать…

Мы наживили все жерлицы, но просто так сидеть и ждать мне не хотелось, и я, просверлив пару лунок, прикормил их мелким мотылем с сухарями. Сергей, видя это начинание, полностью завладел всеми жерлицами, а я и не возражал.
Мне нужно подождать с полчаса, когда подойдет плотва к прикормленным лункам, и я пошел вдоль берега по прозрачному льду, любуясь стайками мелких рыбок, молнией улетавших с рыжего мелководья в черную глубину. И как всегда не такими как все, оказались маленькие налимы. Они при опасности задним ходом, извиваясь всем телом, заплывали до упора между льдом и берегом и только здесь успокаивались.

— Глупенькие, от хищников вы спасетесь, но вон с пешней идут мальчишки, и у них на прутике уже висят такие же мраморные налимчики.

Зовет сын – «загорелись» сразу две жерлицы. Мчусь на помощь, и вижу, как Сергей вытаскивает из лунки щуку, и она извивается и бьется о гладкий лед. Я осторожно, как паутинку, выбираю леску на другой жерлице и, почувствовав сопротивление, подсекаю. Леска режет пальцы, но я сдерживаю порывы и подвожу рыбу к лунке. Сквозь лед видно, как щука ходит кругами, работая мощным хвостом, кося на меня большими испуганными глазами. Как только ее голова оказалась в лунке, я в фонтане вспыхнувших брызг легко вытягиваю добычу, и щука бьется об лед, выплюнув тройник с помятым окунем.

Я помог сыну, покинул его «владения» и сел у прикормленной лунки. Взял поплавковую удочку, нацепил на крючок мотыля и начал стравливать леску, а она все уходит и уходит. Стравливаю леску еще – ну нету дна! С недоумением начинаю ее выбирать, и вдруг леска звонко натянулась, и из лунки появилась плотва, да какая!

Опять опускаю снасть, а леска уже рвется из рук. Вытаскиваю – плотва. Да сколько же ее там? Я специально разбрасываю рыбу вокруг себя, и она – притихшая на солнце – лежит на темном льду серебряными слитками, а то какая-нибудь вдруг забьется, вспыхнув мерцающими звездами.

— Се – ре – жа! Садись рядом. И отсюда твои жерлицы видны. Он подходит с новой щукой в руке, и мы любуемся и радуемся нашим уловом по первому долгожданному льду в этот мягкий, тихий, прекрасный день.

Владимир Киселев "Охотничий Двор"