Ягдтерьер выведен в Германии вскоре после первой мировой войны. Он получен путём скрещивания фокстерьера, лейкландтерьера и вельштерьера. Целью выведения этой породы было создание универсальной охотничьей собаки темного цвета. Эта цель достигнута — ягдтерьер зарекомендовал себя как действительно выдающаяся рабочая собака по норному и другому зверю. |
Мое знакомство с ягдтерьерами состоялось во время охоты на диких копытных в Сельцовском охотхозяйстве Владимирской области более 20-ти лет назад. Зима в тот год выдалась снежной, и по лесу, кроме трактора и ГАЗ-66, никакой транспорт не проходил. Поэтому я очень удивился, когда в «газик» загрузили двух ягдтерьеров, карело-финскую лайку и еще одного кобелька непонятного происхождения, оказавшегося помесью ягда с русско-европейской лайкой. Когда я поинтересовался у Васильича — директора охотхозяйства, как в таком снегу работать собакам, он сказал только одно: «Увидишь».
Зверя в те годы было много. Хозяйство, расположенное в пойме Клязьмы, имело богатейшие охотничьи угодья. Река в этом месте делала большую петлю, образуя своего рода мешок, в котором скапливались животные. За сезон здесь ежегодно отстреливалось около 50 лосей и 100 кабанов.
Тем временем Васильич расставил нас по номерам, и начался загон. Зимний лес молчал. Только иногда стайка синиц, возглавляемая поползнем, попискивая, обследовала заснеженные деревья. Но вот в загоне, приближаясь к стрелковой линии, зазвенел собачий лай. Скоро справа и слева от меня загремели выстрелы. На меня выскочил поросенок, которого я удачно стрельнул. Затем прибежали два ягда, они покрутились около лежавшего кабаненка и снова скрылись в загоне. Через несколько минут в лесу вновь зазвенел лай, а затем мы услышали визг поросенка, пойманного собаками.
Итогом этого загона стали 2 отстрелянных лося и 6 кабанов, из которых 2 были взяты в загоне егерем из-под собак без выстрела. На этом наша охота закончилась.
Вечером на базе из разговора с Васильичем я узнал много интересного о его собаках. Оказалось, что всех товарных лосей и кабанов он отстреливает со своими собачками обычно до 7 ноября, оставляя лицензии только на любительскую охоту. Хлопот дома собачки почти не доставляют, так как не трогают ни кур, ни домашнюю скотину и даже своего кота. Но чужих кошек, забегающих из расположенной в 12-ти километрах от базы деревни, загоняют на деревья, а не успевших убежать моментально душат. Ущерб от них был только однажды, когда дождливой осенней ночью собачки, сделав подкоп, залезли в вольер и загрызли молодого трехлетнего секача, по которому притравливали лаек.
Одному из ягдов Васильича досталась трудная судьба. Еще когда он был щенком, его лягнула лошадь. Перелетев через забор, кобелек не мог подняться и две недели пролежал пластом. Васильич думал, что пес не выживет. Однако он выжил. Следующим летом на кобеля упал венец со сруба строящейся бани. Опять он лежал пластом и опять поднялся. Как-то на охоте его оставили в барсучьей норе в 30 километрах от дома, на следующий день на норе его не оказалось, а через несколько дней он сам явился на базу.
Помимо копытных, ягды хорошо работали в норе лисицу, барсука и енотовидную собаку и подавали утку.
Увиденное на охоте, в совокупности с рассказами Васильича, пробудило во мне интерес к этой породе. И вот однажды у меня появился месячный щенок ягдтерьера — Ника. Как и положено ягду, Ника обладала бешеным темпераментом. Если она не спала, то всегда находилась в движении. В это время мои дети откуда-то притащили кота. Кот был очень большой и весил 10 килограммов. Щенок воспринял его как свою игрушку и буквально не давал ему прохода. Стоило коту спуститься на пол, он сразу подвергался атаке маленького агрессора. Через месяц кота пришлось отдать.
Первая охота, в которой пришлось участвовать собачке, была охота на утку. Молодой ягд с азартом кидался в воду и приносил подстреленных крякв. В возрасте полутора лет Ника попала на кабанью охоту. Был декабрь. Я с ребятами из таксидермической мастерской приехал в Суздальское лесоохотничье хозяйство. Погода стояла морозная. К вечеру температура опускалась ниже 25 градусов. В такой мороз кабаны неохотно выходят на подкормку, и наши попытки добыть зверя из засидки не увенчались успехом. Посидев два вечера на вышках, на следующий день решили попытать счастья на загонной охоте. У охотоведа хозяйства была молодая русско-европейская лайка, и мы решили с собаками идти в загон. Ни одна из собак еще не видела кабана, поэтому на их помощь в охоте мы особо не рассчитывали. Снега в лесу было не очень много, и собаки, пользуясь кабаньими тропами, обследовали расположенные перед нами угодья. Так мы дошли до ельника, типичного места для дневки кабанов.
Собаки скрылись в ельнике, и скоро там раздался лай. Мы с охотоведом бросились им на помощь. Выскочив на небольшую полянку, я увидел двух поросят, мелькавших в ельнике. Дуплет двумя пулями оказался безрезультатным. Я вчистую смазал. Справа грохнул карабин охотоведа, и раздался визг свиньи. Пуля попала ей в крестец, лишив возможности передвигаться. Собаки после выстрела набросились на кабана, делая хватки. Дав им поработать, мы добили зверя и стали ждать остальных участников охоты. Собаки никак не могли успокоиться и продолжали рвать лежавшую молодую свинью. Выносить добытого зверя к машине было далеко, и охотовед послал егеря за лошадью, чтобы вытащить его на постромках, а команда тем временем двинулась к машине. Подойдя к ней, я увидел на брюхе у моей собачки кровь. Оказалось, в паху у нее распорота шкура, но внутренние органы не задеты. Было воскресенье, и ветеринарная лечебница в Суздале не работала. Пришлось оказывать помощь собаке своими силами. У жены егеря нашлись иголка и тонкая капроновая нитка. Я держал Нику, а мой приятель таксидермист накладывал швы. Ягд стоически терпел эту процедуру, лишь иногда, видимо, когда было особенно больно, издавал ворчание. По приезде в Москву я сводил собачку к ветеринару, и он, осмотрев нашу работу, добавил только один шов.
Я боялся, что после такого знакомства с кабанами собачка не будет работать по этому зверю. Однако мои опасения оказались напрасными. Недели через три в Смоленской области вечером с подхода я ранил поросенка. Добрать его в этот день не удалось — наступила темнота. На следующий день мы взяли Нику, и она моментально нашла дошедшего уже кабаненка. В дальнейшем ягда хорошо работала по кабану и никогда не лезла к зверю со стороны морды. Видимо, полученный на первой охоте урок остался в памяти собаки навсегда.
Поездив со мной на охоту, Ника стала работать по косуле, лосю и оленю. Прогнав зверя около 1—1,5 км, она возвращалась назад, что было очень удобно при проведении загонных охот. Собака сопровождала меня на каждую охоту. Если ее помощь не требовалась, то она дожидалась на базе или в машине. Таким образом она объездила со мной практически всю европейскую часть России от Ленинградской области до Калмыкии включительно. В быту собачка почти не доставляла хлопот. Единственная отрицательная ее черта — это нетерпимость к кошкам. Находящаяся в пределах ее досягаемости кошка была, как говорят, не жилец. Как-то, приехав к другу на дачу, я, спросив его разрешения, отпустил Нику с поводка. Буквально через минуту раздался истошный вопль его жены. Один из котов, живших на даче, не успел вовремя смыться и окончил свою жизнь в зубах у собаки. Кроме того, она очень ревностно следила за сохранностью вещей хозяина и не позволяла незнакомым людям к ним приближаться. Как-то в одном из хозяйств Смоленской области произошел курьезный случай. Во время вечернего застолья наш товарищ, работник Смоленской прокуратуры, решил сделать сюрприз друзьям по охоте в виде какого-то необычного спиртного напитка. На его беду рюкзак, в котором хранился этот напиток, лежал рядом с моими вещами, которые, естественно, находились под контролем Ники. При попытке взять рюкзак прокурор был с позором изгнан из комнаты, так что сюрприза не получилось.
В Калмыкии мы договорились с начальником охотуправления встретиться в степи и оттуда ехать дальше к месту охоты. По дороге купили громадный арбуз и, приехав на место встречи, выложили его на канистру. Подъехавший начальник управления хотел разрезать арбуз, но был моментально остановлен ягдом, ущипнувшим его за мягкое место.
Мне было очень интересно, как прореагирует собачка на сайгаков, которые в то время обитали в Калмыкии в достаточном для охоты количестве. Как-то, остановившись в степи перекусить, мы вышли из машины. Выскочившая вслед сучка вдруг, поставив хвост пистолетом, помчалась по степи. Повернувшись в ту сторону, я увидел вдалеке табунок сайгаков. Животные были далеко и не реагировали на наше присутствие. Но вот вдали раздался лай ягдтерьера, и сайгаки помчались по степи, поднимая клубы пыли. Через полчаса сучонка вернулась, вывалив язык, очень довольная погоней.
Конечной целью нашего калмыцкого путешествия был Каспий, где предстояла охота на водоплавающую дичь. Наконец мы у цели. Каспий в этом месте больше похож на заросшее тростником озеро. Так как уровень Каспийского моря изменился, то образовались два бордюра тростника, отстоящих друг от друга на расстояние около 1–1,5 километров. Жили мы на чабанской точке, на самом берегу моря. Поскольку централизованного электричества здесь не было, предприимчивые хозяева установили ветряк, который крутил генератор, соединенный с автомобильным аккумулятором. Это устройство вполне обеспечивало наши потребности в освещении. На охоту нас возили в тележке, прицепленной к колесному трактору. В прицепе стояла кровать с панцирной сеткой, на которой мы гордо восседали, держа в руках ружья.
Расставив нас вдоль бордюра, трактор уезжал на точку и приезжал за нами в назначенное время. Стоять приходилось по щиколотку в воде. Собачонка носилась от меня до начальника Калмыцкого охотуправления, стоявшего в 200 метрах. Не знаю почему, но в первый вечер стрельба у меня не задалась. После выстрелов утки шарахались и улетали невредимыми. Наконец одна утка после моего выстрела косо пошла вниз и упала в 100 метрах от меня, подняв при этом тучу брызг. Собака помчалась к утке, а я, довольный тем, что мне не надо гоняться за подранком, ждал, когда собака принесет утку. Однако мои ожидания не оправдались. Добежав до утки, Ника придушила ее и, бросив дичь, вернулась ко мне. Сразу я не сообразил, в чем дело. Ведь она прекрасно подавала сбитых уток из воды, а тут такое фиаско. И только потом до меня дошло, что собачку учили подавать битую птицу из глубоких водоемов, где она не могла достать лапами дна. Так и пришлось мне самому идти за сбитой уткой.
Моя догадка нашла подтверждение в Новгородской области, куда я с друзьями приехал на медвежью охоту. Как-то мы с местным егерем на мотоцикле поехали на бобрятник стрельнуть на котел уток. Собака, естественно, была со мной. Подкравшись к плесу, я удачно, одним выстрелом взял двух кряковых селезней. К восторгу егеря Ника подала сначала одного, а затем и второго селезня.
Из пернатой дичи Ника наибольший интерес проявляла к семейству курообразных. Как-то мы с ней попали в Ростовскую область на берег Цимлянского водохранилища. В зарослях, тянущихся вдоль берега водоема, обитали фазаны. Сначала мы пытались охотиться на них с двумя собаками — лайкой и ягдтерьером. Однако лайка, обладая очень широким поиском, распугивала птиц задолго до нашего появления. Тогда мы стали брать только ягда. Прочесывая заросли, зачуяв фазана, сучка начинала энергично махать обрубком хвоста. Это служило отличным сигналом для подготовки к выстрелу. К сожалению, к упавшей птице ягдтерьер успевал всегда раньше нас, поэтому все сбитые фазаны оказывались без хвостов, что лишало их товарного вида.
Однажды с нами на охоту пошел местный егерь с русско-европейским кобелем. Мой напарник Женя со своей западносибирской сукой шел стороной, а мы с егерем и двумя собаками шли вместе. Вдруг кобель, убежав вперед, подал голос. Егерь сказал, что собака, наверное, посадила на дерево фазана, и мы стали подходить к кобелю. Местность была открытая и хорошо просматривалась. Фазана нигде не было видно. Кобель лаял на большую куртину тростника, периодически заскакивая в заросли. Вдруг вслед за кобелем из тростника вылетел крупный кабан. Егерь выстрелил, и кабан вновь скрылся в зарослях. Собаки бегали вокруг тростника, занимающего площадь 50 на 100 метров, однако в заросли идти не хотели. В это время Женина сука, прибежав на выстрел, кинулась в тростник и начала работать. Подошел и сам Женя. Мы с ним заняли позиции по обеим сторонам зарослей, а егерь, зайдя в тростник, выстрелил из ружья. После выстрела кобель и моя сучка кинулись в заросли, откуда моментально донесся поросячий визг. Из тростника высыпали поросята, а за ними взрослый кабан, сильно припадающий на правую заднюю ногу. После моего выстрела кабан остался на месте. В это время из тростника вышел егерь, неся в руках зарезанного поросенка, на шее которого висела Ника.
Ника работа и по норе. Последней ее добычей оказался старый барсук, которого она умудрилась найти в 15 километрах от Московской кольцевой автодороги. Несколько раз мне довелось стрелять из-под нее зайцев.
Многие охотники, не занимавшиеся воспитанием ягдов, считают их «безбашенными», непослушными собаками. Да, среди ягдов встречаются такие представители. Это жертвы неправильного разведения, а зачастую воспитания. Моя сучка была послушной собакой. На промысле ондатры достаточно было объяснить ей, что попавшую в капкан ондатру трогать нельзя, и она, находясь в лодке, никогда не трогала сидящую на хатке в капкане живую ондатру.
Интересны были ее взаимоотношения с собаками. В щенячьем возрасте они сводились к играм. Однако с возрастом поведение собаки резко изменилось. Чужих собак она не замечала. Но если те проявляли агрессию, дело заканчивалось дракой. При этом размеры и порода соперника ягда не интересовали. Это могли быть и овчарка, и ризеншнауцер, и бультерьер. Сучка сражалась храбро и зачастую выходила победителем из схваток со значительно превосходящими ее по размеру противниками. Ника прожила у меня чуть больше 10 лет, но потом ее поразил рак молочной железы. Операция продлила жизнь собачки всего на два месяца.
Пережив смерть верной напарницы по охоте, я вновь завел сучку ягдтерьера. Сначала долго не мог привыкнуть к новой собаке, невольно сравнивая ее с Никой. Бука, так я назвал ее, по внешнему облику и по поведению сильно отличалась от Ники. Бука значительно меньше интереса проявляет к пернатой дичи. Наиболее любимые объекты ее охоты — кабан и другие дикие копытные. При знакомстве с этими животными у собачки обнаружился такой сильный азарт, что она часами гоняла их, сходя со слуха. Учитывая, что в местах охоты волки были обычными обитателями леса, каждая такая отлучка собаки стоила большого нервного напряжения. Один раз в Тамбовской области Бука, выйдя из загона, напала на свежие следы двух косуль. Уйдя по этим следам в два часа дня, она не вернулась до темноты. Было воскресенье, и тамбовским ребятам нужно было возвращаться в город, поэтому ждать собачку больше не было возможности. Мы разожгли костер, около которого я оставил свою куртку. Утром в 8 часов, подъезжая к этому месту, я увидел лежавшую на куртке Буку. Собачку занесло снегом. В этот день в загон я ее не пускал. Ночевка в зимнем лесу, видимо, не прошла даром: ягд больше не увязывался за зверем на весь день.
Бука стала непременной участницей охоты на овсах. В ее задачу входил поиск стреляных зверей. Учитывая, что, как правило, стрельба велась в сумерках, ее помощь была неоценима. Первый секач, отстрелянный на овсах, был найден ею в семимесячном возрасте. Как-то в Новгородской области мой приятель стрельнул медведя. Когда мы с охотоведом, услышав выстрел, подъехали к нему, полностью стемнело. Олег, так звали приятеля, был уверен, что медведь мертв. Мы стали обыскивать лес в направлении, указанном Олегом. Собака вертелась около нас и не проявляла никакой заинтересованности. Я подумал, что она не будет работать по медведю, так как весной она играла с маленьким медвежонком, который жил у егеря на базе. Не найдя зверя, мы вышли из леса на поле, где, по словам Олега, он стрелял медведя. Вдруг Бука завертелась, обнюхивая следы, и шмыгнула в лес. Через минуту раздался ее лай. Подойдя к собаке, мы увидели, что она треплет медведя. Дав ей как следует потрепать зверя, мы вытащили его к машине.
Кроме копытных, собачка с интересом работает по речке, ища хоря и показывая жилые норы бобров. Работает Бука и по норе. В Новгородской области, где в основном я с ней охотился на пушных зверей, чаще всего ее добычей становились енотовидные собаки. Один раз в норе, куда, судя по следам, зашел енот, ягд попал на барсука и с честью вышел из поединка. Однако любимой дичью были и остаются кабаны. В Смоленской области, где одно время я работал директором хозяйства, неподалеку от охотничьей базы находился большой вольер с кабанами. При каждом удобном случае сучка убегала в вольер и гоняла там кабанов до тех пор, пока я не приходил и не отзывал ее. К сожалению, у меня не было возможности попробовать ее на фазаньей охоте. К другим птицам она особого интереса не проявляет. Может быть, это моя недоработка, поскольку по пернатой дичи я с ней практически не охотился.
Что я могу сказать про ягдтерьера? Это очень благодатная порода и при желании хозяина собаки она может работать буквально по любой дичи как пернатой, так и четвероногой. Надо только не лениться и помочь ей в этом.
Александр ТИХОНОВ, биолог-охотовед
Фото: Олега Малова, Вячеслава Забугина, Владимира Киселева
Журнал "Охотничий двор" №11(13) декабрь 2009г.