Судьба России - раствориться в Европе? Или стать наследницей Большой Орды...

Согласно концепции Льва Гумилева, классическая история ошибается, утверждая, что татаро-монгольское иго тормозило развитие Руси. Наоборот, только благодаря союзу с народами Великой Степи Русь успешно противостояла натиску крестоносцев Запада, окрепла и выросла в державу мирового уровня. Прав ли Гумилев? И где сегодня России искать точку опоры — в чем ее судьба? Эксперты «КП» Георгий Синявский и Виктор Аксючиц рассуждают, c кем мы должны дружить в XXI веке.

В этом году исполняется сто лет со дня рождения знаменитого историка Льва Гумилева. По сути, Гумилев предложил пересмотреть официальную историю государства Российского начиная с Древней Руси. По его выкладкам выходит, что не было тяжкого татаро-монгольского ига, которое согласно классической истории на века задержало развитие страны. Наоборот, только благодаря союзу с народами Великой Степи Русь успешно противостояла натиску крестоносцев Запада, окрепла и выросла в державу мирового уровня.

Прав ли Гумилев? И где сегодня России искать точку опоры — в чем ее судьба? Раствориться в Европе, превратившись в ее большую, но уже не самостоятельную часть? Или стать наследницей Золотой Орды, собирая вокруг себя народы Востока? На эти вопросы попытались ответить наши эксперты:

Георгий Синявский, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, Александр Разуваев, политэкономист и известный блогер, и Виктор Аксючиц, писатель, доцент Государственной академии славянской культуры.

золотая орда

Орда: друг или враг?

Александр Разуваев: — Наш этнос образовался на территории современной северо-восточной России — Владимир, Суздаль… По договору Александра Невского с ханом Батыем эти земли как провинция вошли в состав Великой Орды. Позднее столица государства переехала в Москву. Это была единая страна, в которой мирно существовали как оседлые, так и и кочевые народы.

Потом она распалась — исчезла Российская империя, развалился СССР. Сейчас зарождается новая Россия. С моей точки зрения, евразийство Гумилева — единственная идеология, с помощью которой можно объединить бывшее советское пространство. Идея выгодна экономически. В евразийской России будут жить 250 — 300 миллионов человек. Мы получаем новый крупный рынок, резко увеличиваем ВВП и в итоге имеем государство, способное на равных разговаривать с ведущими геополитическими игроками. Народы Центральной Азии близки нам по менталитету, и объединение произойдет безболезненно.

Георгий Синявский: — Я категорически не согласен с тем, что Россия вышла из Орды. Наши корни уходят во времена Владимира Мономаха, который создал в XII веке русско-половецкое государство, — о татарах тогда никто и не слышал. Конфедерация Киевской Руси и степняков была демократической, миролюбивой для своего времени страной. Ее граждане чувствовали себя отлично и в половецких степях, и в Европе. Это ориентир для нас. Если история чему-то учит, то сейчас нам нужен союз трех восточнославянских государств — России, Украины и Беларуси — с тюркско-степными Казахстаном и Киргизией.

Виктор Аксючиц: — Коллеги, опомнитесь! С кем вы хотите объединяться?! Русский народ родился при крещении князем Владимиром славянских племен. Русь Киево-Новгородская стала быстро развиваться и через два века превратилась в мощнейшее государство. До татаро-монгольского нашествия это была самая большая по территории страна в Европе. Строились храмы. Грамоту знали не только правящая элита, но и посадские люди. Западная Европа в это время была в упадке. Известно, что дочь Ярослава Мудрого Анна, после того как стала женой французского короля, оказалась единственной грамотной при дворе.

И эта Великая Русь была раздавлена нашествием Орды. Самое страшное — уничтожена русская письменность. Ученые подсчитали: сохранившиеся древние русские произведения — это сотые доли процента от того, что было.

Синявский: — Я добавлю, что татаро-монголы разрушили традиционный уклад жизни не только на Руси, но и у кочевников-половцев. Степная демократия была заменена ханской деспотией — рабским подчинением, которое мы не можем вытравить из себя и сейчас.

Разуваев: — Почему мы считаем, что в Европе демократия, а в Азии — деспотия? Это не деспотия. Это авторитарное имперское мышление. Возьмем недавние события в России. Люди, которые поддержали Путина против оппозиции с Болотной, показали, что хотят жить при имперской власти. Кого-то привлекает цивилизованный вариант Сталина, кто-то чтит адмирала Колчака, третий — Столыпина. Но все они не считают Европу примером для подражания. Они хотят жить в самостийной азиатской империи. Новом СССР.

Синявский: — Это самый гнусный миф нашей истории. О том, что Россия якобы только при авторитарном режиме процветает, а демократия ей вредна. Как же надо презирать свой народ, считать его быдлом, чтобы так рассуждать. Это рассуждения немецко-фашистского оккупанта — «эти русские свиньи понимают только палку».

С кем дружить?

Аксючиц: — Встретившиеся на своем пути народы дикая Орда либо уничтожала, либо ассимилировала. Единственный субъект, который сопротивлялся, выстоял и сохранился, это русские. Сегодня мы должны вступать в союз только с православными странами.

Разуваев: — Действующий на территории империи Чингисидов закон — Ясса очень хорошо ложился на традиционные ислам и православие. Ордынский уклад в России сохранялся, наверное, до распада СССР. И недооценивать его влияние на менталитет россиян и строение государства вряд ли стоит. Это идеология евразийцев. И она проста: не важно, кто ты по крови и по вере. Важно, как ты служишь хану.

Аксючиц: — Империя Чингисидов — что это такое? Аморфное образование, которое очень быстро развалилось.

Разуваев: — Она просуществовала несколько столетий. Впрочем, можно считать, что ее следы заметны до сих пор. Ведь Российская империя и СССР были ее логичным продолжением. И еще — я бы не стал говорить о православиии, как об объединяющем факторе. Это католическая Европа была единым целым благодаря влиянию Ватикана. Православие же такой религией не стало. Самый яркий пример — Вторая мировая война. Против нас воевали православные болгары, часть украинцев. А вот буряты, казахи и прочие степняки клали свои головы за СССР.

Памятник российскому историку Льву Гумилеву в Казани с его изречением в защиту татар.

Яд с Запада

«КП»: — Если предположить, что теория Гумилева содержит хотя бы долю истины, почему она не отражена в школьных учебниках?

Синявский: — Есть понятие политической целесообразности. У царской России была цель — воздвигнуть крест над Святой Софией в Константинополе, освободить балканских славян. Поэтому идеология панславянизма была удобней. Под нее и переписывалась история.

Аксючиц: — Был период, когда Россия действительно сделала крен от Азии к Европе. После татаро-монгольского нашествия все силы народа тратились на выживание, восстановление. А спасенная нами Европа начала бурно развиваться. И XVII веке, при царе Алексее Михайловиче, нам пришлось учиться у Запада. Но царь Петр, как это часто у нас бывает, перегнул палку. Он разрушил традиционную российскую иерархию. При нем правящий слой начинает говорить и думать на иностранных языках. Мы взяли у Европы не только все лучшее, но и все недостатки и пороки, которые для русской цивилизации оказались ядом.

«КП»: — Может, это и есть признак евразийского государства? Где элита живет по европейским законам, а остальная страна остается азиатчиной?

Аксючиц: — Носителем традиционной русской культуры оставалось простонародье. И его интересы шли вразрез с планами правящего класса. Никакой азиатчины в этом нет.

«КП»: — Но после распада Российской империи возник евразийский Советский Союз. У сегодняшней России есть шанс повторить этот путь?

Разуваев: — И в бизнесе, и в политике считается, что в день, когда ты останавливаешься, перестаешь думать об экспансии, ты начинаешь слабеть. Чингисхан говорил: «Если ты не интересуешься войной, война заинтересуется тобой». У российского народа имперское мышление. Наша страна может существовать только как империя. Иначе мы развалимся еще на 10 — 15 маленьких государств. Идеология Гумилева — это единственная база, которая позволит создать такую империю.

Синявский: — Да при чем здесь Гумилев! У нас, как всегда, особый путь. Было три критерия расширения. Первый — завоевывались территории, откуда исходила опасность: Крымское, Астраханское, Казанское ханства. Второй — присоединялись земли, где не было своей государственности, — Сибирь. А третий — как Грузия и Армения, они просились сами. Сейчас начинается очередной этап воссоединения. И только те политики, которые оседлают волну этого стихийного исторического процесса, имеют будущее.

Аксючиц: — Согласен. Русский народ сумел создать империю, в которой никого не порабощали, не превращали в колонии. Все народы России благополучно дожили до ХХ века. Сравните это с тем, что происходило в Америке или Африке, Австралии. У нас государственной политики по уничтожению аборигенов не было. Да, противоестественным путем наша империя разрушена. Теперь она восстанавливается.

Тобольск — новая столица

«КП»: — Когда разваливался СССР, многие радовались, что теперь не придется «кормить» бедные республики. Например, Молдавию, Среднюю Азию. Прошло 20 лет, и мы опять начинаем мечтать об объединении с ними.

Синявский: — Не со всеми. Я категорически против полной интеграции бывшего Союза. В новой Большой России нет места Прибалтике, Закавказью, Средней Азии, кроме Казахстана и северной Киргизии. Я бы и Украину целиком не брал. Для меня Галичина всегда останется польской провинцией.

Разуваев: — И если мы говорим о новой России, должна быть новая столица. Предлагаю Тобольск. Старинный русско-татарский город. Когда-то был центром Сибири.

письмо Льва Гумилева «КП»: — На каких условиях возможно такое объединение? Не погибнет ли новая страна из-за проблем национализма?

Аксючиц: — Посмотрите на современную нашу бизнес- и политическую элиту. Это уже готовые евразийцы! Среди них большинство русских, но высок процент татар, башкир, выходцев из Азии. В Россию сейчас едет честолюбивая молодежь со всего бывшего СССР. Периферия Советского Союза по-прежнему воспринимает Россию как империю, а Москву и Петербург — как столицы великой страны. Разве у представителей этой современной элиты возникают конфликты на национальной почве? Они невозможны в принципе.

«КП»: — Когда стоит ожидать появления Большой Евразийской России?

Разуваев: — Уже через пару лет. Как только мир оправится от последствий финансового кризиса. У нас появится новая страна, верховным правителем которой станет Путин.

Синявский: — Наша политика закручивания гаек и вертикали власти только отпугивает соседей. Будь у нас нормальная демократическая страна, давно бы жили в Евразийском союзе. Надеюсь, точка невозврата еще не пройдена. Будет нормальная власть — сойдемся очень быстро и с Украиной, и с Беларусью, и с Казахстаном.

Аксючиц: — Я не верю в идеи евразийства. Новая империя появится только благодаря воле русского народа. Когда это произойдет, сказать сложно. Думаю, «возвращение к корням» в России начнется после 2015 года.

«КП»: — В Российской империи был лозунг — «Православие. Самодержавие. Народность». В СССР — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Что вы бы написали на гербе Евразийской России?

Разуваев: — Мы — одна семья и должны друг за друга биться. Программа минимум — выжить. Максимум — доминировать в Евразии и в мире. По принципу «свой — чужой».

Синявский: — Дружба народов и сочетание евразийских ценностей в геополитике с европейской социально-экономической и политической жизнью. В общем: «Стать европейцами, но остаться евразийцами».

Аксючиц: — Русский народ умеет проявлять сверхусилия. Но необходимо наличие смертельной угрозы. И ее осознание элитой и культурным слоем. Когда верховная власть обращается: «Братья и сестры!», — народ мобилизуется. Мы ждем этого призыва.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Лев Гумилев — академик, историк-этнолог, cын знаменитых поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой. В 1938 году, будучи студентом Ленинградского госуниверситета, был арестован как один из руководителей молодежного крыла мифической партии прогрессистов. Получил 5 лет лагерей. Срок отбывал в Норильске. В 1944 году ушел на фронт. Участвовал во взятии Берлина. После демобилизации работал в Музее этнографии народов СССР. В 1949 году опять арестован. Очередной срок, 10 лет, отбывал в лагерях под Карагандой и в Кемеровской области. В 1956 году реабилитирован. Работал в Эрмитаже, в Ленинградском госуниверситете. Автор теории пассионарности, связывавшей эволюцию народов с климатом, геологией и географией региона их проживания. Один из самых ярых приверженцев евразийства — философского течения, согласно которому будущее России — в союзе со странами Центральной Азии.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Владимир Ворсобин, политобозреватель «КП»: Синдром величия

Всегда считал, что пространные геополитические рассуждения на тему национальной идеи на Руси, а тем паче — «с кем враждовать и против кого дружить», если и приносят какую-то практическую пользу, то разве что политологам и начинающим политикам. Первые уже лет 20 таким образом незатейливо добывают хлеб, вторым надо чем-то занять свой рот.

Но за последние год-два, путешествуя по странам СНГ, я стал понимать, что размышления эти — не просто жвачка для ума, они действительно имеют силу. Слова о «славном будущем новой Российской империи» на просторах бывшего СССР имеют удивительный эффект.

На Украине, например, очень хорошо запомнили политолога Леонтьева, который, будучи как-то не в духе, просто отказал незалежной в праве называться страной. Имперцем Жириновским вообще пугают детей почти по всей Средней Азии…

Наши несчастные дипломаты в этих странах напоминают детей, кропотливо строящих песочные замки добрососедства на песке. Эти замки живут ровно до той секунды, пока какой-нибудь скучающий по империи политик (а таких у нас процентов 99) не расскажет о том, каковы, по его мнению, планы России на ближайшие сто лет. В стиле — вот это присоединим, а вот это не станем…

И когда кто-то при мне начинает рассуждать о воссоздании СССР или рисовать на глобусе альянсы или будущие мировые войны, мне хочется дать человеку успокоительное.

Пора России повзрослеть (а это подспудно, кстати, и происходит), пора перестать пугать соседей бесконечными воспоминаниями о своем величии и наконец заняться собой. Коль скучно некоторым жить без некой сакральной национальной идеи — давайте украсим священным знаменем борьбу с коррупцией. Коль нельзя жить без врага — давайте повоюем с национальной нетерпимостью. Коль нужен друг — давайте поможем Российской армии и флоту.

Давайте говорить о том, что можно сделать сегодня. В крайнем случае завтра. Как, кстати, поступают хотя бы нынешние лидеры мирового прогресса США и Китай. Они не ищут друзей, не обсуждают до хрипоты национальную идею — они просто заняты делом.

Особое мнение

Дмитрий Стешин, спецкор «КП»: Бессмысленно искать наше будущее в прошлом

Жить надо хотя бы настоящим, реальностью. А реальность такова, что сейчас в мире рулят технологии, танковые клинья и ковровые бомбардировки. Причем танки должны управляться по телеметрии, а самолетам желательно быть беспилотными. Еще ценится и приносит очевидный выигрыш в нынешнем мироустройстве безжалостное и абсолютно потребительское отношение к слаборазвитым соседям. Изменить мироустройство мы не в силах, значит, надо играть по этим правилам, делая ходы на опережение. Не обороняться, а выигрывать сражения. И вряд ли в сундуке с ветхими концепциями можно найти что-то полезное для этой игры.

Жить надо хотя бы настоящим, реальностью. А реальность такова, что сейчас в мире рулят технологии, танковые клинья и ковровые бомбардировки

Причем танки должны управляться по телеметрии, а самолетам желательно быть беспилотными. Еще ценится и приносит очевидный выигрыш в нынешнем мироустройстве безжалостное и абсолютно потребительское отношение к слаборазвитым соседям. Изменить мироустройство мы не в силах, значит, надо играть по этим правилам, делая ходы на опережение. Не обороняться, а выигрывать сражения. И вряд ли в сундуке с ветхими концепциями можно найти что-то полезное для этой игры.Боже мой, какая Орда, какое евразийство? Выйдите в Москве на улицу — Орда уже здесь. Мы в нее вступили, или она вступила в нас… какая разница! И что мы от этого получили? Я перечислю: рухнувший рынок труда, вал тяжелых наркотиков, скрытую безработицу среди коренных, которую невозможно сосчитать, — около 6 миллионов человек. Свою молодежь без мотивации к производительному труду, потому что стоимость этого труда сбита до минимального предела. Соответственно исчезнувшую систему профессионально-технического образования. Вспышки холеры, которую уже забыли, как лечить, и межнациональную напряженность. Преступность, причем именно в сегменте тяжких деяний, — 70% по Москве и области. На этом этапе мы, кроме полезных ископаемых, ничего не найдем в Средней Азии. Даже рынки, которые откроются при объединении, в тот же момент заполнят Китай и «азиатские тигры». И даже спасибо нам не скажут. Что мы там будем продавать, на этих рынках? «Ладу Калину»?

С Европой тоже все давным-давно понятно: можно судить об истинном отношении к России по процедуре получения шенгена и числу сытных завтраков, которые нам скормили, обещая безвизовое пространство.

Можно обратиться в себя и узреть там пустоту. Нет русской деревни — хранительницы Традиции, нет и традиций. Есть только совхозы, превратившиеся в ООО, в которых без особого огонька работают телезрители, не имеющие национальности. Их так и называют, не стесняясь, — «простые россияне».

Россия, как всегда, оказалась на перепутье, где все дороги ведут в тупик или в пропасть. Выход один — взлететь. Но для этого нужна Сверхидея, которую пока не нашли, хотя она уже бродит в беспокойных головах.

ВОПРОС ДНЯ: Будущее России — в союзе с Западом или в дружбе с Востоком?

Александр Рар, немецкий политолог:

— России необходимо двигаться на Запад, но с восточными ценностями. Россия не Запад, но и не Азия. И этот уникальный симбиоз евразийского существования вашей страны никто пока еще не разгадал.

Дмитрий Быков, поэт, писатель, публицист:

— Мне кажется, будущее России начнется тогда, когда она перестанет задавать себе этот вопрос. Тут важны не географические понятия, а совсем иные: эстетические, правовые… Восток и Запад — они ведь в России давно образовали некое единство, и выбирать между ними так же наивно, как между левой и правой ногой.

Владимир Елистратов, культуролог, профессор МГУ:

— Одно из важнейших решений наших руководителей в последние годы — создание Таможенного союза между Россией, Беларусью и Казахстаном. Посмотрите, Европа сейчас идет по пути СССР — пытается удержать экономический союз, но он рушится, им бы «окраины» вроде Греции или Испании удержать. Надо внимательно приглядеться к Востоку.

Николай Злобин, политолог, работающий в США:

— Россия движется зигзагообразно. Начинает смотреть на Запад, но потом разочаровывается. Поворачивается на Восток, но и там ей не нравится. Даже в течение жизни одного поколения Россия может поменять свой путь. Видимо, эта непредсказуемость и называется особым путем. А может, это и есть российский крест.

Борис Смолкин, заслуженный артист России (дворецкий из «Моей прекрасной няни»):

— Мне ближе Запад. Он означает цивилизацию. Не могу сказать, что она идеальна. И не думаю, что нам нужен немецкий орднунг (порядок. — Ред.). Но вектор развития должен быть такой. Стоит хотя бы стремиться к четкому исполнению законов.

Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа компании «ФБК»:

— Будущее России — на Севере. То есть между Западом и Востоком. Надо взять у Запада развитость рыночных институтов, у Востока — профессионализм и ответственность при проведении экономических реформ. И добавить еще что-то свое.

A. Tereshkin, читатель сайта KP.RU:

— Наш главный стратегический партнер — Индия. Но в принципе интересна вся Юго-Восточная Азия.

Марина, слушательница радио «КП» (97,2 FM):

— Почему мы должны вечно под кого-то подстраиваться? Пусть другие страны сами ищут дружбы с Россией. А мы еще посмотрим, кого брать в союзники.

Андрей Моисеенко, Фото Николая Александрова

Другие статьи на эту тему:

Судьба России — раствориться в Европе? Или стать наследницей Большой Орды…