Свою последнюю книгу «Одинокий ловец на фоне быстрой воды» спецкор «Комсомолки» Андрей Иллеш написал в больнице или в короткие перерывы между больницами. В это лето Андрей впервые за тридцать лет не полетел к своим тайменям. Он знал толк в издательском бизнесе, его книги разлетались по миру, их сметали с прилавков… Но, возможно, своей главной книгой он считал эту. |
«Одинокий ловец на фоне быстрой воды» написан в больницах. Или в короткие перерывы между больницами. Но в этой книге ни слова о капельницах и безнадежном диагнозе. Просто в это лето Андрей впервые за тридцать лет не полетел к своим тайменям. Не черпал бортами ледяную волну в порогах и не материл мошку. Не перестирывал облезлую футболку с мрачной надписью на английском: «Старые рыбаки не умирают – это просто я так пахну…» В это лето он рванул на сплав по волнам своей памяти. Тюкая долгими больничными ночами по клавишам ноутбука. Торопливо обкатывая готовые главы в блоге и на друзьях.
23 июля
— Надо остановиться. Но тут мне показалось, что описанный штрих не будет в новой книжке лишним. А?
А. Шелли, неукротимыймучителькомпьютера
23 августа
С «Одиноким ловцом…» похоже закончили. Сегодня Ленка высылает макет Стасу. Вовсю пишу продолжение. Про двор, про деревню свою. Кое-что тебе посылал. Про лошадь, про купание в реке… Пиши, не молчи.
Андрей.
26 сентября
Послал тебе пустой файл. Беда с головой. Тут (не для обсуждения) у меня с утра 39,2 к вечеру сменилось на 34,8. Так даже Тер-Ованесян не прыгал. Сейчас выправили. Завтра – на контрольную флюрографию.
Он знал толк в издательском бизнесе. В шикарных обложках и диковинном глянце печатали за границами СССР его расследование по южно-корейскому «Боингу», сбитому над Сахалином. Гигантскими тиражами разлетались чернобыльские репортажи, непривычно фонящие правдой. Сметали с прилавков бестселлер «Красные крестные отцы» об авторитетах уголовного мира…
Но, мне кажется, он считал своей главной книгой вот эту, изданную далеким хабаровским другом Стасиком Глуховым — крохотным тиражом и на серой газетной бумаге. А потом — ту, что начал писать сразу вслед за ней. День – рассказ. Ночь – новелла… Весь август. Весь сентябрь. С перерывом только на самые жестокие капельницы.
Он вырос в известном доме у Красной площади, закончил самый элитный факультет журналистики, был в первой обойме знаменитых репортеров «Комсомолки», «Советской России», «Известий». Успешная жизнь неслась по течению, весело гремя на перекатах. Никогда не знаешь, когда твой плот налетит на зазубренную каменюгу. И как поведешь себя, перевернувшись в пороге, а на журфаках не учат мужеству.
Где он взял силы, чтобы приковать себя на это страшное лето к галерам? И писать в режиме нон-стоп, как когда-то из охваченной ужасом Припяти? А, может, и не силы это были вовсе. Отточенные, щемящие, дымчатые рассказы до краев наполнены нежностью. Он словно копил ее всю суматошную жизнь и в болдинские свои лето и осень выплескивал на нас каждое утро щедрыми горстями, не боясь, что назавтра не хватит. «И подавать я не стану вида, что умирать не хочется…».
Он помечал рассказы ссылкой «палата 532», но никогда не говорил о том, что происходит за стенами палаты. Тем более об этом не писал. И в конце концов я купился, поверив его бодрым автографам (А.Шелли, бульдозеристнадомникъ) и снисходительному оптимизму. Теперь стыдно будет всегда…
8 октября
— Ты опять в палате прохлаждаешься? Или все еще?
-Ты чой-та не понимаешь. Видно коряво объяснял. У меня порядочные послеоперационные осложнения. И к чему приплывем – большой вопрос. Два дня назад брали сразу три пункции. Путем наиболее иезуитским: бронхоскопия.
Возили в Склиф. Теперь ждем результатов. С завтрашнего дня – новые инъекции. Там еще какие-то похожие восходят над горизонтом.
Игорь – все, что сообщил, только МЕЖДУ НАМИ. О перспективах меня спрашивать нет смысла: они и докторам не ясны.
Температура всю дорогу скачет: от 39,2 до 34,8. Как на батуте, бля. Три недели кряду. Привет и не ссы: прорвемся. Хотелось бы побыстрее и без существенных проблем. Что – вряд ли.
С приветом – Андрей
А через несколько дней после этого безжалостного, как разрез скальпеля, самодиагноза Андрей выложил в блог свой последний рассказ. Он про сову. Ту, что из детства. Она сидит на ветке и забавно таращит подслеповатые глаза. Фотографию совы Андрей подверстал к своему завещанию.
«И еще поверьте, а потом и по памяти меня проверьте: очень трудно в момент происходящего определить его истинное значение. А вот улетело и лето, и милая мне часть осени, а смысл в этой случайно найденной фотокарточке только растет. Но не карточки самой по себе. А хотя бы той ночи, что прошла под лунным светом, когда я прижимался спиной к теплым бревнам избы…»
Прощание с Андреем Иллешем состоится во вторник, 22 ноября, с 10 до 11 часов в ритуальном зале городской больницы № 57 (ул. 11-я Парковая, 32).
Игорь Коц,
Другие статьи на эту тему:
- Всеволод Сысоев ушел из жизни
- Райские места Сергея Аксакова
- Там, где охотился Тургенев
- Царская Охота на Руси Царей Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича XVII век
- Ф. Бабак. Ремонт охотничьего оружия
- 300 практических советов владельцам собак. Типичные ошибки. Владимир Исаевич Круковер
- Вышли в свет 6 и 7-й тома бесплатного благотворительного факсимильного издания Летописного Свода Ивана Грозного