Остров-сон на Белом море, или Карельские фермеры

Остров-сон на Белом море, или Карельские фермеры

Есть в Карелии остров Соностров, а рядом с ней — маленький островок, Тонисоар.  Пять лет назад петербургский предприниматель Александр Позин с компаньонами, выиграв торги, стали владельцами мидиевой плантации в Белом море. Сегодня Александр Позин знает про двустворчатого моллюска практически всё, сотрудничает с  биостанциями Санкт-Петербургского и Московского университетов и принимает гостей.

Куртки теплые есть? Шапки-шарфы-варежки взяли? Надевайте. Может, валенки дать? Часа два по морю идти будем, ветер!..

Сергей Николаевич Ломовцев, или просто Николаич, по Белому морю ходит чаще, чем телевизор смотрит. В Чупе мы загружаемся в катер и вперед: по узкому соленому Чупинскому заливу, что на самом севере Карелии. Удивительное дело — морем здесь не пахнет. Вода холодная, и запаха гниющих водорослей — того самого, «морского» — нет. Как будто по озеру плывешь, только брызги соленые.

– Я в Чупе после войны родился. Отца с Архангельска отправили сюда, он мастером по сплаву был. А мать с фронта пришла, приехала к родителям. Отец здесь, на Хетоламбине в карьере работал. По всем озерам были деревни: валили лес, подтягивали к воде. А теперь от деревень осталось два-три дома…

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
 Карелия, Чупа

Мы выходим в море и поворачиваем вдоль материка на юго-восток. Впереди небольшая бухта, которую закрывает от моря остров Соностров. Здесь когда-то прятались от бурь поморы-рыбаки. Здесь стоит на материке одноименная деревня Соностров. А рядом с ней — маленький островок, Тонисоар (тоня — рыбное место, а «saari» — остров по-карельски). В отлив можно по каменной гряде перебраться с островка на берег.

– Соностров раньше бо-о-ольшой деревней был, — Николаич разворачивает катер к причалу. — Рыболовно-оленеводческий колхоз, «Красный маяк». Рыбы и оленей было много. До сих пор есть озера, огороженные колючкой: выгоняли оленей туда пастись, жир набирать. А в конце шестидесятых в один прекрасный момент сверху пришло распоряжение — ликвидировать деревню Соностров как неперспективную. Тогда и вырезали всех оленей на мясо. Закрыли в те годы много хозяйств — вот в Керети большой лесозавод был, а теперь ни завода, ни деревни. Решили: неперспективно. И стали людей переселять — в Чупу, на север… Где давали жилье, туда люди и ехали.

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Карелия. Остров Тонисоар. Причал

Ломовцев обосновался в бывшей деревне Соностров в начале девяностых. Его жена решила стать фермером, и ей выделили землю в бывшей деревне Соностров под фермерское хозяйство:

– Бычки у нас были, свиньи. Свой МРБ (малый рыболовный бот — прим. авт.). Возили мясо в Чупу.

– Процветало хозяйство?

– Какой процветало? Затраты такие, перевозка одна чего стоит. А потом я в базу Гослова здесь устроился. Мидиевое хозяйство, появилось году в 86-м… Или восьмом?.. Продовольственная программа. Тут плантации по всем губам стояли. Снабжение было, пароходы были большие. Мы мидию снимали, а в период перестройки, когда зарплату не платили, ее туристам продавали — жить-то надо было на что-то. Туристы всякие были: на яхтах заходили, с реки на байдарках спускались…

Сегодня Ломовцев живет в Чупе, содержит свой дом на бывшем фермерском хозяйстве в Сонострове и работает «на хозяина». Пять лет назад полуразвалившуюся мидиевую ферму у банкрота ОАО «Карелрыбфлот» купили питерские предприниматели. И потихоньку начали наводить порядок в округе. Ломовцев у них — начальник хозяйства. Сегодня под его началом несколько рабочих — чупинцы, работают вахтовым методом.

– Надо бревна таскать — таскаем. Надо мидию поднимать — поднимаем.

– А вы бы хотели здесь на острове отдыхать, а не работать?

– Как?.. Я не понимаю, чего вы говорите. Что такое отдыхать? Это с угла в угол ходить, что ли, ничего не делать? Я так не могу.

Мидия-магнат

– Началось всё с мидии. Конкурсный управляющий, распродававший имущество некогда могущественного ОАО «Карелрыбфлот», выставил на торги ферму по выращиванию мидий на Белом море. Мы и решили ее купить. Авантюризм чистой воды: просто посмотрели в интернете — что за мидия такая, как она растет, какие планы были по ее выращиванию у Севрыбы и у Карелрыбфлота? Нам показалось очень занятно, что мидию не нужно кормить; растет себе три года, воду морскую качает — а потом снял и ешь. С одной стороны сельское хозяйство, а с другой — делать ничего не надо!.. На деле все оказалось гораздо сложнее и интереснее.

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Карелия. Остров Тонисоар. Плантация мидий

Пять лет назад петербургский предприниматель Александр Позин с компаньонами, выиграв торги, стали владельцами мидиевой плантации в Белом море, в бухте, закрытой от ветров Соностровом.

– Нашли Серегу Ломовцева — он здесь работал смотрителем еще на государственной ферме, наняли судно и пришли посмотреть на свежеприобретенное хозяйство. Скалистые берега, удивительная суровая северная природа, незаходящее летнее солнце, отливы-приливы… Если раньше не бывал в таких краях, это, конечно, поражает! Причалили: пустая деревня, заброшенное хозяйство — честно говоря, страшно смотреть было. Говорим: ребята, вы нам покажите хоть, какие он, эти мидии! Сняли с субстратов немного моллюсков– килограмм восемь, ведро — сварили. И Аня, жена Сереги, сделала плов. Паэлью, если точнее. Жареная морковка, лук, моллюски. Вкусно!..

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Урожай с плантации мидий на острове Тонисоар.

Вы когда-нибудь видели, как мидию выращивают? Разводить ее искусственно в СССР начали в 1980-х. Лежат на воде соединенные мощным канатом черные трубы-поплавки, от них спускаются в воду узкие сетки-субстраты, уходят метра на три в глубину — не больше, чтобы в период весеннего распреснения было легче бороться с главным врагом мидии, морской звездой. Вот на эти самые субстраты оседают личинки мидии и растут себе года три-четыре, «до готовности». Пока мы их не снимем.

Сегодня бизнесмен Александр Позин знает про двустворчатого моллюска практически всё. Mytilus edulis, мидия съедобная. Питается, отфильтровывая пищу из воды. В Беломорье мидий очень много, около 2-х миллионов тонн. Сквозь мантийную полость моллюсков за год проходит объем прибрежных вод, соизмеримый с объемом всего Белого моря.

– Пообщались мы с наукой, — говорит Александр. — Здесь, на выходе из Чупинской губы, есть мыс Картеш. Там больше пятидесяти лет стоит биологическая станция Зоологического института Академии наук, люди занимаются фундаментальной наукой. Теперь всех наших гостей мы в обязательном порядке возим на экскурсию на Картеш, чтобы каждый узнал что-нибудь новое об обитателях Белого моря. Недалеко от нашей фермы находятся биологические станции Санкт-Петербургского и Московского университетов. В общем, с наукой мы в постоянном контакте, дружим.

Сельдяная изба

К слову сказать, серьезная наука пришла на Белое море во второй половине XIX-го века. Общество естествоиспытателей при Санкт-Петербургском университете снарядило экспедицию: зоолог Яржинский, орнитолог Иверсен, ботаник Соколов и молодой геолог Иностранцев. Прибыли на место, наняли шхуны и, каждый по своему маршруту, отправились изучать Белое море. Закладывать фундамент будущих знаний.

Работать без хорошей базы на приполярном море естествоиспытателям нелегко. И Общество обратилось к архимандриту Соловецкого монастыря с просьбой предоставить ученым домик на северном берегу Большого Соловецкого острова в поселке Ребалда. Идея создать в Поморье сеть научных стационаров заинтересовала архимандрита Мелетия, человека образованного и прогрессивного. Испросив позволения у соловецких старцев Зосимы и Савватия, Мелетий принялся хлопотать перед отцами церкви. И в октябре 1882 года оберпрокурор Синода Константин Победоносцев подписал разрешающий документ.

Для биостанции пристроили второй этаж над Сельдяной избой — амбаром, где солили беломорскую селедку. На открытие Министерство народного просвещения выделило 1000 рублей (библиотека, оборудование, реактивы). Дальнейшие исследования ученые вели на свои деньги. А монастырь бесплатно предоставлял рабочих и шлюпку с гребцами.

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Тонисоар. Морская прогулка на мидиевую ферму

Русские зоологи потянулись на Белое море. Ученые и студенты из Москвы, Петербурга, Казани и Варшавы — здесь работали более полусотни человек. За два десятилетия они создали прочную основу знаний о биологии и гидрологии «Соловецкой пучины» (так в древности называли Северный Ледовитый океан), изрядно пополнили коллекции Зоологического музея Императорской Академии.

Но в 1899 году станцию закрыли. На смену почетному члену Общества естествоиспытателей архимандриту Мелетию пришел эффективный менеджер Иоанникий. Новый архимандрит в пух и прах разругался с ученым Шимкевичем, воинствующим атеистом, и отправил в Синод докладную:

«…отношения натуралистов к монастырю стали переходить пределы благоприличия… приезжают не только православные, но и иноверцы, а в 1897 г. оказался даже (horribile dictu!) один иудейского закона… Предъявляют требования об отпуске им мяса, молока и т.п. в постные дни и посты, позволяя себе глумиться над последними… Даже в великие праздники… их нельзя увидеть в храме: дни они проводят на экскурсиях, ночи в наблюдениях над своею добычею, а затем спят до полудня…»

Страшно сказать, в общем. Победоносцев станцию закрыл. Не помогло даже заступничество почетного Президента Общества, великого князя Александра Михайловича.

Обрадованное монастырское начальство тут же повелело написать фреску со сценой Страшного суда. Художники постарались: на адском костре горел весь цвет русской зоологии. В центре помещался Соломон Герценштейн (тот самый, horribile dictu, «страшно сказать»)…

За треской

– Во-он тюлень на луде, видишь? Нерпа. Не распугал бы нам рыбу. Когда селедка шла, местным постреливать приходилось, а то потом одни головы селедочные в сетях находили…

Мы стоим на «банке», ловим треску на червяка-пескожила. Чайки уже интересуются нашим уловом, впрочем, клюет только у Володи Шипилова, местного маривода (должность разводящего всякую водную флору и фауну именно так называется).

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Остров Тонисоар. Улов рыбака: треска

– А правда, что тюлени с собаками местными дерутся?

– Бывает. Вот у Николаича собака умная была, Эльза. С моря на тюленя заходила. Пока подплывает, тот думает: свои. На берег вылезет и цап его за голову! За другое какое место ведь не ухватишь, жир. И готов тюлень!

Тюленей на Белом море три вида: гренландский (лысуха), морской заяц и кольчатая нерпа. Когда-то жили здесь и моржи — первые летописные воспоминания о промысле относятся к десятому веку, а в XI веке Новгород уже экспортировал моржовую кость в Константинополь. Промысел шел настолько успешно, что через пятьсот лет моржей в Белом море почти не осталось.
 
– Не замерзли? Ветра не намечается, вроде. Тут ведь как: идешь в море на день — еды бери на неделю. В любой момент заштормит, и высаживайся на берег, пережидай. Мы когда в открытое море выходим, всегда заранее по спутнику запрашиваем погоду. Можно и застрять. Что, непривычно вам без интернетов-мобильников? Тишина в эфире? Море слушайте!

Слушаем. Тишину нарушает сам Володя:

– О, клюёт. У меня всегда клюёт. Помню, с мужиками на зимнюю рыбалку пошли, насверлили лунок. У меня клюёт — у них нет. Сверли, говорю, рядом! Опять у них пусто. Давай в одну лунку ловить! Может, удочками махнемся? Та же история; я натаскал — а они пустые. Здесь знаете, как говорят? На рыбалке везет — значит, г**на в детстве много съел!

Володя улыбается щербатым ртом. Дантистов в Чупе нету.

Промышленный туризм

– Гостей мы всегда принимали, — говорит Александр Позин. — Туристов на яхтах в море укачает — они на карачках выползают на причал, просят: дайте земли, тверди какой-нибудь. Поспать…

Поспать на Тонисоаре теперь есть где. На маленьком острове в Белом море построили несколько деревянных домов, укомплектованных удобствами «от и до». Провели водопровод, организовали центральное отопление, канализацию и горячую воду. Все оборудование привезли из Питера.

– Поначалу здесь было ужасно. Одно слово — ужасно. Разруха и мусор повсюду: железо, дерево гниющее. Про «удобства» вообще молчу,– вспоминает Александр. — Для начала мы привезли биотуалеты (не жидкостные, торфяные, чтобы в мороз не замерзали). До смешного дошло: я объявил, что завтра мостки к старому сортиру разбираем: труба из него — представьте! — выходила прямо во внутреннее озеро. Так ведь очередь выстроилась — в последний раз сходить на очко! Такая была трагедия для персонала…

Сейчас чупинские, работающие на ферме, привыкли. Хотя до сих пор не понимают: зачем урны? Кому хапчик, на землю брошенный, помешал?.. Вывозить мусор на большую землю — недешево, но питерцы вывозят. Причем не только свой, строительный, но и весь хлам, накопившийся на Тонисоаре за десятилетия.

– Я все время думаю о том, что мы делаем, — говорит Александр. — О философии бизнеса, если хотите. Раз уж пришли сюда — надо соблюдать традиции, не забывать о беломорской культуре. К примеру, занавески для нас расшили в Лоухском доме народного творчества. Собираем экспонаты для музея нашего времени, ищем имена погибших в годы репрессий и в годы войны — хотим увековечить их память на одном из больших камней в урочище Соностров. Мы пришлые, для нас это важно — традиции, культура… А у многих местных теперь водка вместо культуры. И с браконьерством беда. Мы бьемся, пытаемся бороться — хотя бы в наших угодьях, но заезжих браконьеров из больших городов разве переучишь?..

Туризм на Тонисоаре питерцы не планировали, строили для себя. И вдруг однажды получили электронку: немецкие туристы никогда не видели, как мидия растет — и попросились на работу, на общественных началах. Плюс денег предлагали за постой. Тогда питерцы и задумались: сегодня на острове работает пятнадцать человек, завтра — пять. Всегда есть, куда поселить гостей.

Отдых в Карелии: Остров-сон на Белом море
Рыбалка на озере Нижнее Попово рядом с Соностровом

– Сейчас к нам приезжают только летом, отдохнуть и порыбачить. Красота вокруг: водопад на реке, морской порог, в паре километров отсюда археологи нашли стоянку древнего человека… Надо думать, как сделать туризм круглогодичным. Разрабатываем два новых тура: СПА и гастрономический. Вы попробовали мидию? Свежую треску, зубатку, пинагора? Пинагор смешная рыба, морской воробей — икра его у поморов считалась царской…

У Позина с компаньонами широкий взгляд на бизнес в Белом море. Свою группу компаний («Марипродукт», «Северная мидия» и «Беломортур») назвали биотехнологическим кластером, подтягивают к нему различные НИИ для проведения совместных работ на перспективу. Одной только мидией заниматься скучно — растет себе и растет. А если форель в морской воде разводить? А ламинарию на субстратах выращивать?

– Сколько мы вложили в остров за эти годы?.. — Александр задумывается. — Не меньше 120 миллионов рублей. И только в этом году собираемся получить первые доходы. Мы стонем, тяжело. Несколько лет ушло только на то, чтобы закрепить за собой рыбопромысловый участок. Другие б давно плюнули. Но есть такие понятия… Честь — это, наверное, слишком громко. Мы сюда пришли. Заявились. Людям дали работу. И не имеем теперь права бросить все на полпути. На пенсии отдохнем: поставим шезлонги на причале и будем смотреть на море.

Елена Фомина, фото —  Игорь Георгиевский

Другие статьи на эту тему:

Оцените статью