Интернат или кочевая школа: Как будут учиться дети оленеводов?

Учебный год начался, и в том числе у детей малых народов Севера. Почему детей оленеводов в школу собирают летучие отряды, сколько это стоит и стоит ли эффект копеечки? Что из благ цивилизации для первоклашек из тундры в диковинку? Что такое кочевые школы для детей малых народов Севера и может ли кочевая школа спасти родной язык ученика?

Детей оленеводов тащат в цивилизацию на вертолетах

Новый учебный год стартовал по полной программе на минувшей неделе. И уже закипели страсти: Всероссийское общество защиты прав потребителей образовательных услуг пугает: санитарным нормам соответствует меньше одного процента школьных пищеблоков, а в некоторых учебных заведениях персонал покуривает в столовых и употребляет алкоголь на рабочем месте. Прямо хоть спецоперацию проводи.

На Ямале как раз проводят: там завершается процесс сбора в школу детей оленеводов, ключевая роль в котором отведена летучим отрядам. Сергей Холошевский из НТВ отправился посмотреть, а заодно выяснил, какие блага цивилизации для первоклашек из тундры в диковинку.

Каждый год власти Ямала тратят на школы и интернаты гигантские суммы. Только в этом сезоне на ремонт и реконструкцию выделено более полутора миллиардов рублей. В любом, даже самом захудалом поселке самое лучшее и новое здание — это интернат для детей оленеводов.

В конце августа — начале сентября здесь начинается «спецоперация» по доставке детей малых народов в школу. Найти стойбище в тундре — все равно что иголку в стоге сена. Тут карты не помогут. Путь летчикам указывает оленевод, который вырос в этих местах.

Вертолет не глушит двигатель, а оленеводы собираются как по тревоге. Ведь время — деньги. Час полета стоит больше 90 тысяч рублей. 50 миллионов — ровно столько каждый год уходит на то, чтобы на вертолетах, катерах и оленьих упряжках доставить школьников в поселки.

Маленьким ненцам для адаптации к основам современной цивилизации нужен минимум год. Многие здесь и телевизор-то видят в первый раз в жизни. Ненцы старшего поколения считают, что интернат делает из маленьких оленеводов городских лентяев. Но лень — это еще цветочки. Молодые ненцы стали забывать национальные традиции, теряют связь с тундрой. Родители недовольны.

Местные власти ломают голову над тем, как сделать образование доступным для каждого оленевода. И при этом постараться не отрывать его от тундры и любимых оленей. Выход видят в развитии кочевых школ. Когда учитель, оснащенный, например, ноутбуком и спутниковым телефоном, кочевал бы вместе с оленеводами. Но для этого надо поменять законы, найти средства, а, главное, — изменить образовательные программы с учетом особенностей малых народов Севера. Пока же местным педагогам с трудом удается объяснить столичным чиновникам даже то, что оленина для ненцев лучше, чем дорогая привозная говядина.

Интересно, что в нашей стране уже успешно работают кочевые школы. Якутия – единственный регион, где принят и действует Закон "О кочевых школах", благодаря которому этот тип школ получил правовой статус как самостоятельное образовательное учреждение или его филиал в местах компактного проживания коренных малочисленных народов Севера. Благодаря этому закону дошкольное, общее и дополнительное образование стало доступно для людей, ведущих традиционный кочевой образ жизни. Дети получили возможность без отрыва от родного дома приобщиться к национальной культуре, родному языку, традициям и обычаям. Все это способствует защите исконной среды обитания малочисленных народов.

кочевая школа в Якутии

В Якутии действует несколько кочевых школ. Одна из них — «Кенэлэкэн». Она является филиалом Харыйалахской средней школы Оленекского эвенкийского национального района. На каждой новой стоянке кочевников помимо привычных сооружений теперь появляется еще и школьная палатка. Учеников можно пересчитать по пальцам. Однако, несмотря на малочисленность, впоследствии они мало в чем будут уступать своим сверстникам, которым повезло учиться в более стабильных условиях. Дети занимаются по специально составленному расписанию. Домашние задания и контрольные получают по интернету — все школы для детей оленеводов в рамках национального проекта имеют доступ к спутниковому интернету. После выполнения — отсылают их обратно, на проверку.

Кстати, этим летом на Таймыре с середины июля по середину августа работала первая летняя кочевая школа. Её учениками были 16 ребятишек в возрасте от пяти до восьми лет.

Передвижной класс кочевой школы располагался в Носковской тундре, в районе деревни Хинка. Её образовательная программа была рассчитана на детей дошкольного и младшего школьного возраста с учётом традиционного уклада жизни коренных малочисленных народов Таймыра. 16 учеников школы были разделены на две возрастные группы: в первой обучались ребята школьного возраста, во второй занимались пятилетние дошколята.

Занятия проводили опытные педагоги — Татьяна Габышева и Вера Яр — учителя Носковской средней общеобразовательной школы-интерната, в роли воспитателей были студенты-практиканты Таймырского колледжа. Кроме учебных занятий ребята осваивали основы косторезного искусства и бисероплетения. Каждый ученик мог попробовать себя в роли оператора и самостоятельно снять видеосюжет, а освоить компьютерные азы могли не только дети, но и взрослые жители тундры.

Помещением для учебного класса был быстровозводимый теплый пневмокаркасный модуль. Передвижной класс был оборудован всем необходимым для занятий: ученическими партами, учебной и познавательной литературой, развивающими играми и игрушками, канцелярскими принадлежностями, наборами для творчества. В распоряжении кочевой школы был телевизор и ноутбуки с обучающими программами.

Программа школы рассчитана на два года, поэтому следующим летом кочевая школа на Таймыре продолжит свою работу.

***

Кочевая школа как спасение родного языка

В оленеводческой бригаде №4 поселка Суриндинский Эвенкийского района Красноярского края дети оленеводов приступили к школьным занятиям в учебном чуме. Это – часть программы создания сети начальных кочевых школ. Школы будут размещаться в изготовленных промышленным способом чумах – они из брезента и оснащены печами. Уже готовы комплекты учебной литературы из 12 книг с русско-эвенкийским словарем в каждой из них.

Инициатором открытия кочевых школ стала научный руководитель Центра развития этнокультурного образования коренных малочисленных народов Севера Зинаида Пикунова. Она же — автор учебных пособий, изданных специально для этого проекта. Даже в том, что книжки упакованы в специальную сумку, сказывается понимание традиционного уклада жизни эвенков, где все было определено кочевьями на зимние и летние стойбища. Для съестных припасов, одежды, инструментов, женских принадлежностей, посуды из много другого из бересты изготовлялись отдельные короба и вьючные сумы – чтобы можно было все уложить компактно и быстро вынуть на новом месте.

В открывшейся школе-чуме будут заниматься всего-то 4 ребенка, что не умаляет значения проекта. В советское время, следуя требованиям всеобуча, для всех аборигенных народов Севера и Сибири действовало одно правило — забирать детей в интернаты. Родителей и близких они видели только на каникулах. В результате ослабевали родственные связи и не передавались от старших к младшим выработанные веками навыки. Подрастая, дети предпочитали оставаться в поселках и райцентрах. Надо сказать правду: оказавшись между двух цивилизаций, немногие находили там счастье.

кочевые школы

Ну а оленеводством к 90-м годам прошлого века занимались уже только пожилые эвенки. Еще меньше – охотой. Между тем, у этого народа таежная охота всегда играла первостепенную роль. Оленину даже ели редко. На олене преследовали зверя, он служил вьючным животным, из его шкур делали превосходную одежду. Начаткам всех этих истаивающих навыков и призваны учить в школах-чумах – не только родному языку. Между прочим, язык эвенков обогатил русскую лексику. «Шаман» и «унты» пришли к нам от народа, который в старину называли тунгусами.

Эвенки – один из малых северных народов, его численность на территории Российской Федерации оценивается примерно в 35 тысяч человек. Эвенки широко расселены в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, а также в Северном Китае и Монголии. О кочевых школах и эвенкийской культуре в интервью Радио Свобода рассказывает ведущий научный сотрудник петербургского Института лингвистических исследований, автор монографий "Говоры эвенков Амурской области", "Эвенкийский язык в таблицах", "Эвенкийские сказки" Надежда Булатова:

– Идея кочевой школы не нова, она существует в образовательной системе давно и связана с ведением традиционного вида хозяйствования. Речь идет о том, что некоторые наши народы кочуют, живут в тайге, и в этих условиях дети не могут постоянно жить с родителями. Выход из этого – либо интернат, либо кочевая школа, которая помогает родителям воспитывать детей и давать им образование.

– Я знаю, что наставниками этих детей станут их родители или, как сказано, "другие представители старшего поколения". Означает ли это, что профессиональные педагоги не будут участвовать в процессе обучения?

– Такая система образования действует в Ямало-Ненецком автономном округе, в республике Саха Якутия, в Амурской области. Учитель там обязательно есть, он кочует вместе со всеми или приезжает на какое-то время и занимается с детьми. Речь, безусловно, идет о малокомплектной школе, которая дает начальное образование. Начиная с пятого класса, дети уже, как правило, учатся в общеобразовательных школах. В кочевой школе есть один бесспорный плюс: ни один из языков народностей России не является в школах языком обучения, а в кочевой школе уроки ведутся на родном языке кочевых народом, что можно назвать большим подспорьем в деле сохранения языка и культуры этих народов.

Языки "умирают" из-за большого числа социальных проблем – когда происходит перестройка всего жизненного уклада, когда кочевые племена переводят жить в поселки, когда разрушаются их традиционные виды хозяйствования – оленеводство, рыболовство, морской промысел. Эвенкийский язык, как и многие другие, включен ЮНЕСКО в список исчезающих – от силы процентов 20-30 эвенков еще могут на нем полноценно общаться. Вместе с языками, мы можем потерять и уникальные культуры, которые являются достоянием мировой общественности.

– В основном эвенкийская литература или сказательство имеют устную традицию, а насколько развита письменная традиция в эвенкийском языке?

– Письменность эвенков была создана примерно в 30-е годы прошлого столетия, поэтому до этого времени мы можем говорить только об устной традиции. Первыми исследователями эвенкийской культуры были, в основном, русские, финны, евреи, которые и зафиксировали литературные памятники эвенков. Потом уже к этому процессу подключились сами эвенки. Есть у этого народа и свои писатели – Николай Оёгир, например, который был очень самобытным человеком – самоучка, который работал кассиром и бухгалтером, но очень любил, при этом, культуру своего народа и сумел составить сборник эвенкийских сказок. Говоря о писателях, конечно же, надо вспомнить и Алитета Немтушкина, им написаны поэмы и стихи.

– Их творчество изучается в эвенкийских школах?

– На это отводится очень мало учебных часов. Сейчас вводятся новые образовательные стандарты, три часа в неделю на изучение народной культуры, ну что-то еще можно дополнительно урвать. А так — два часа в неделю, и многое зависит от того, есть ли в школе учитель родного языка, создает ли он условия для изучения этого языка? Есть проблемы и с учебниками.

Эвенки, в своем роде, уникальный народ, очень малочисленный – 35 тысяч примерно по статистике, но живет он на территории от Енисея до Сахалина, от Таймыра до северного Китая, в части Монголии. Будучи кочевым народом, небольшими, локальными группами эвенки смогли освоить такую большую зону. Другого такого народа просто нет в мире.

– В какой степени молодое поколение эвенков, ваши внуки, ощущают себя эвенками? Они сохраняют традиционные представления о своем народе?

– В основном, конечно, молодежь знает о своей культуре. Сейчас наблюдается возврат к обрядовому фольклору, восстанавливаются национальные праздники, что-то, безусловно, делается в этом направлении. Но конкретно с языком ситуация обстоит намного хуже, чем с сохранением культуры. Язык надо изучать, что гораздо сложнее, чем воссоздавать какие-то обрядовые вещи.

– Кочевые школы в этом помогут, как вы думаете?

– Язык закладывается в детском возрасте, и в дальнейшем, когда эти дети вырастут – пусть не все, и не сразу, – но в какой-то момент они неизбежно задумаются о том, откуда они, какого роду, племени. Они вспомнят свое детство, и если это было заложено с любовью, то они будут интересоваться своей культурой, и не важно, кем при этом будут – врачами, инженерами, слесарями.

Андрей Шарый, Лиля Пальвелева

Другие статьи на эту Национальные традиции:

Интернат или кочевая школа: Как будут учиться дети оленеводов?

Детей оленеводов тащат в цивилизацию на вертолетах

Кочевая школа как спасение родного языка