У каждого охотника есть свои любимые рассказы — о случаях на охоте, о себе или о друзьях. Повторяя их много раз, рассказчик превращает их в байки, в которых уже трудно отлчить правду от вымысла. Однако всякий охотник утверждает, что эта история произошла на самом деле… Вот несколько охотничьих баек об охотничьей собаке, о точности стрельбы и о первой охоте на уток молодого охотника. |
Валдай и рысь
Один из самых дорогих охотничьих трофеев — шкура рыси. Рысь — зверь в ярославских лесах редкий, и добыть ее, да еще с помощью гончей, выпадает только раз в жизни.
Лет двадцать пять назад, когда жива еще была у ныне бывалого, а тогда только начинающего охотника Академика гончая Валдай, раз подвалил он с ней на реку Стрельниковскую за зайцем. Поднял Валдай зайчишку и погнал. А голос у гончей что труба. Как говорили бывалые, только детей пугать.
Встал Академик на дорожке, ружьишко вскинул, а сам прислушивается к гону. Вроде по звукам Валдай поворачивать стал да как взревет неожиданно не своим голосом — грубым и мощным, а потом с ревом почти назад понесся.
Тут под горой на Перелогах выстрел раздался, а через минуту Валдай замолчал. Ясно — другие охотники зверя взяли. Крикнул Академик: «Гоп-гоп!» — что на охотничьем языке означает: «Я здесь. Идите сюда!» По неписаным законам настоящий охотник должен подойти и отдать добычу, а стрелку возвращается заряженный патрон, который и по тем временам был недешев. Из-под чужой собаки стрелять зверя уважающий себя охотник не будет, напротив, еще и извинится, что помешал.
Смотрит Академик: возвращается по тропинке Валдай грустный, обиженный, голову повесил. Понял тогда Академик, что не охотники стреляли, а мародеры. Крикнул он им: «Подавитесь вы этим зайцем, мародеры проклятые!» Ведь истинным ценителям и любителям охоты не столько подстреленный заяц важен, сколько сам процесс и музыка гона.
Взял Академик Валдая на поводок, перешел речку Стрельниковскую, а сам думает: почему же собака зайца как-то странно гнала? Вроде длинноухий так и не ходит. Долго Академик не мог успокоиться, все размышлял да со стариками советовался. А через год-два один старый охотник и говорит ему на привале:
— А Валдай твой стоящая собака, даже рысей гоняет.
— Откуда ты знаешь? — несказанно удивился Академик.
— Ты-то не видел, — рассказывает приятель, — как городские кабанятники из-под твоего Валдая на Перелогах рысь «стукнули» да еще и собаку пристрелить хотели. Пнули ее. Хорошо, егерь дядя Боря заступился. Шкуру рысью они ободрали и потом пропили.
Академик после этого еще больше гончей своей стал гордиться, что Валдай не только зайцев и лис, а даже рысей гоняет. Значит, настоящих старинных кровей Валдай, самый что ни на есть породистый. А это для настоящего охотника гораздо дороже шкуры подстреленной рыси.
***
Восьмерка в шляпе
В августе охотники, а среди них и Академик, уже поднабравшийся к тому времени опыта и понюхавший охотничьего пороха, отправились пострелять уток.
Теплынь тогда стояла, солнышко еще по-летнему пригревало, в леске грибов белых полным-полно. Поохотившись, на берегу живописной речки Вондель охотники устроились на привал чайку попить да по сто пятьдесят охотничьих граммов принять.
У одного из охотников — Леши — на голове шляпа была фетровая. Шикарная, новехонькая. Леша в березнячок по соседству сходил, целую шляпу грибов набрал, охотники суп знатный из них сварили. Затем выпили и закусили по старой дедовской традиции. Развеселившись, решили ради азарта и тренировки пострелять да в меткости поупражняться. А в качестве мишени выбрали шляпу Алексея и давай его подначивать: «Ты шляпу-то подкинь, а Академик пальнет. Да не бойся, у него в ружье только восьмерка, от нее и следов не останется». (Восьмерка — это мелкая дробь, чтобы по бекасам, очень шустрой и юркой птичке, стрелять). Короче, уговорили.
Академик ружье зарядил, прицелился. Леша шляпу подбросил вверх, раздался выстрел. Подняли шляпу с земли, а в ней солнце через сквозные отверстия от всех девяти дробинок видно. Восьмерка Академика буквой «К» была помечена, то есть картечная, волчья, диаметром 8 мм. В отличие от обычной восьмерки заметные следы после себя оставляет.
Надолго потом запомнилась всем очевидцам эта «восьмерка».
***
На брюхе к уткам
Лет двадцать пять назад, не меньше, открывалась весенняя охота на уток. Разрешалось стрелять по ним в те годы с подхода, то есть подходи и стреляй. А сейчас охота на них лишь с подсадной уткой разрешена. Правда, по твердому убеждению Академика, весенняя охота на уток полезна для их популяции. Охотники ведь не столько птицу поубивают, сколько разгонят с одного места по разным озерцам да болотцам, поэтому болезней среди уток меньше, да и бескормицы нет.
Собаки тогда еще у Академика и в помине не было, топтуном ходил. Отправился он на охоту низинкой, глядь — большущий табун уток летит. Плюхнулись они шумно в прудишко, что посреди поля в ложбинке располагался. А вокруг ни кустика, ни кочки, голое место, только вода под ногами чавкает. А до пруда метров двести-триста пройти надо и уток при этом не спугнуть.
Снял тогда Академик рюкзак да патронташ, два патрона в зубах зажал и ползком по хлюпающей грязи к уткам. Ползет осторожненько, промок весь, вода уже и за шиворот пробралась. Подполз ближе, замер метрах в тридцати от уток, прислушался. В стволы посмотрел — дырки есть, грязью не забились. Патроны из зубов достал, ружье зарядил, выстрелил — взлетевшая утка упала, еще раз — вторая, затем третья, подраненная в воде, затрепыхалась, крыльями забила. А у Академика радости… не выскажешь! Как же, первые трофейные утки…
Побежал он их подбирать и прямо в пруд по пояс сунулся, сгоряча даже не почувствовал, что вода холодная, прямо-таки обжигающе ледяная. Подхватил трех подстреленных уток и выбрался из прудишка. Подобрал оставленные на кочке рюкзак и патронташ и отправился домой. И тут только почувствовал, что промок до нитки и дрожит от холода. Ветер северный дует, снег кругом лежит. Полез тогда Академик за спичками в карман, чтобы костерок развести да обогреться слегка, а спички-то отсырели. Так и бежал бегом до дома все три с половиной километра, чтобы не простудиться.
Порог квартиры переступил, мать ахнула: Академик мокрый, весь в грязи болотной, осока с куртки грязными лохмотьями свисает. А отец посмотрел и сразу понял, он тоже заядлым охотником был. «Небось, метров двести за утками на брюхе полз? Ну, теперь ты настоящий охотник, боевое крещение прошел», — только и сказал он сыну.
Другие статьи на тему Охота:
- 2-е Всероссийские соревнования по подманиванию уток и гусей под эгидой Национального Фонда Святого Трифона
- Охотничьи собаки: Выставки и возрождение собаководства
- Региональные Межпородные состязания легавых по полевой дичи «Верное чутьё»
- Охота на косулю, фазана и уток
- На каком языке говорят охотники-собаководы?
- Это не гавканье — это концерт…
- Очерк об охоте с гончими
- Охота на гуся и селезня в Смоленской области