Кудрявые борзые

Кудрявые борзые

В одной из старейших книг об охотничьих собаках «Записках псового охотника Симбирской губернии» П.М.Мачеварианова, изданных в конце XIX века, говорится о «курляндских псовых» собаках. Что же это за такая загадочная «порода» борзых? И чем она отличается от других псовых?

В наши дни история происхождения той или иной породы собак имеет скорее исключительно академическое значение. Однако в ряде случаев незнание истоков породы и ее дальнейшей эволюции создает современным собаководам немалые трудности.

О дним из наиболее показательных заблуждений, глубоко укоренившихся в сознании любителей русских псовых борзых, наряду с «изначальным использованием псовых исключительно для травли волков» или «повальной метизацией псовых с горскими, крымскими и английскими борзыми», является и убежденность в том, что современная псовая борзая стала результатом слияния трех отдельных пород борзых – густопсовой, чистопсовой и курляндской.

кудрявая борзая

Работая над «Записками псового охотника Симбирской губернии» (М., 1876 П.М.Мачеварианов отметил: «Псовые собаки раздляются на: 1) Густопсовых; 2) Обыкновенных псовых; 3) Курляндских и 4) Чистопсовых». Ясно, что густо- и чистопсовые получили свое название благодаря отличительным особенностям своего шерстного покрова – псовины, но как попали в этот ряд собаки с «географическим» названием, не совсем понятно.

Тут совершенно кстати возникает и другой вопрос: что же это за такая загадочная «порода» борзых? И чем она отличается от других псовых? Как видно из описаний «курляндских» собак, сделанных П.М. Мачевариановым и П.М. Губиным, «курляндские псовые» отличались от своих густо- и чистопсовых сородичей (помимо «необъятной ширины зада, страшной низкопередости и общей сыроватости» (Губин) лишь все теми же особенностями псовины!

В своих «Записках» П.М. Мачеварианов отметил, что «курляндские борзые имеют голову, уши, горло, передние ноги от локотков, задние от коленного мускула и правило атласисто-гладкие, как у левреток; а все прочее тело покрыто псовиною в самых мелких завитках, как у молодого кровного пуделя». Изданное позже (1891 г.) «Полное руководство ко псовой охоте» П.М.Губина уточняет: «Псовина курляндской борзой должна быть длинная, приблизительно двухвершковой длины, и вся в мелких завитках, притом совершенно равномерно распределена по всему корпусу собаки».

Далее же оба корифея псовой охоты сетуют на то, что собак этих встретить давно уже практически невозможно, «разве в Курляндии, где нам быть не удалось». Но и в Курляндии (1897 г.) «Несмотря на все старания, мы не могли найти ни одного печатного указания в немецкой литературе Остзейского края. Полагаем, однако, что в старинных усадьбах баронов должны сохраниться по крайней мере изображения этих борзых на картинах и портретах прошлого столетия» (Л.П.Сабанеев). С тех пор минуло еще сто с лишним лет, а ни одного изображения или описания «курляндской» борзой ни в литературе, ни в «старинных усадьбах баронов» обнаружено так и не было.

Не правда ли, странно? Была порода борзых, пользовалась популярностью среди охотников, но никто и никогда не видел ее воочию. Загадка! Да и почему, собственно, она получила название «курляндской»?

Курляндия

Вспомним, что Курляндия — герцогство, существовавшее в западной части современной Латвии, на территории исторических областей Курземе (Курляндия) и Земгале (Семигалия), с 1562 по 1795 годы. На протяжении практически всей истории герцогства, до 1791 года, правители Курляндии из династий Кетлеров (1562–1711) и Биронов (1737–95) признавали себя вассалами Великого княжества Литовского и пришедшей ему на смену Речи Посполитой.

Столицей герцогства была Митава (ныне г. Елгава в Латвии). При третьем разделе Польши (март 1795 года) Курляндия была присоединена к Российской империи, где на её территории образовалась Курляндская губерния, просуществовавшая до 1920 г. Имевшая площадь лишь 27920 км2, губерния граничила с Лифляндской, Витебской и Ковенской губерниями, а на западе – с Балтийским морем, образуя таким образом сравнительно узкую полоску, сплошь изрезанную небольшими речками и озерами. Все это едва ли способствовало привлекательности Курляндии для псовых охот, за исключением парфорсной езды с гончими в охотничьих парках тамошнего дворянства. Зато активная торговля со странами Запада делала эту область своеобразными въездными воротами в Россию для разного рода товаров.

Действительно, во времена Анны Иоанновны и ее любимца Бирона через Курляндию в центр России завозились не только гончие, но и польские, и брудастые борзые. И нет никакого сомнения в том, что «курляндские» брудастые, вывезенные из Ирландии и Шотландии, действительно существовали.

кудрявая борзая

Правда, не только в Курляндии, но и в Лифляндии, и в Эстляндии, и в Пруссии, и в Польше. Тот же Мачеварианов неспроста пишет о них: «Брудастые (sic!) шотландские или курляндские клоки составляют одну и ту же породу». Но почему псовые, отличающиеся лишь «мелким завитком» псовины, оказались «привязанными» им же к этой географической местности?

А может быть, истоки названия «породы» стоит искать вовсе не в окрестностях Митавы, а в том самом «мелком завитке»? Первой вспомнившейся мне аналогией стало английское прилагательное «curly» (кудрявый), по своему написанию достаточно близкое к названию загадочных борзых. Следующим этапом стал поиск созвучных слов уже в русском языке. И вот оно: «Курлявый – кудрявый, курчавый», т.е. тот, «на ком курчавый волос, шерсть» (В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х тт. – М., 1881. – Т.2. – С. 223). Эта неожиданная находка многое расставляет по своим местам. Если наше предположение верно, то в старину псовые охот ники различали своих борзых исключительно по длине и качеству псовины, называя их – густопсовыми, курлявыми (кудрявыми) или чистопсовыми, не делая при этом различий в их породной принадлежности. Соответственно, позднее любые попытки псовых охотников «возродить» одну из никогда ранее не существовавших «пород» неизменно заканчивались провалом, списываемым то на недостаточность кровности собак, то на иные, не имеющие отношения к истинной, причины.

Сама же трансформация старинного русского слова в географическое название произошла, скорее всего, в середине – конце XVIII века, когда не знавший определения «курлявая», но постоянно имевший на слуху Курляндию переписчик одной из охотничьих рукописных книг, ничтоже сумняшеся, допустил ошибку в раскрытии надстрочных титл старинной, выполненной скорописью записи и пустил гулять по свету новоявленную «иноземную» породу. Стоит заметить, что и тогдашним дворянам – «птенцам гнезда Петрова» название «курляндская» было куда ближе по духу, чем старинное русское слово.

Алексей Оболенский, иллюстрации из собрания автора
«Охотничий двор» №04/2011

Другие статьи на эту тему:

Оцените статью