День встретил ясным небом, отсутствием ветра. Со стороны Корчана вновь доносился гомон гусиной барахолки. На большой высоте протянул табун белолобиков, отчаянно гомоня и торопясь на места гнездовий. На озерной проталине сидел табун чирков, оглашая окрестности то свистом селезня, то кряканьем уточки. Оружие висело на положенном месте, молчаливо упрекая всех нас в том, что мы его обрекли на вынужденное молчание. |
"Психиатры различают три вида шизофрении — рыбалку, охоту и просто шизофрению. Первые две не лечатся", — С.Малашко…
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе / С.Л. Малашко. — Магадан: Ноосфера, 2008. — 270 с. ISBN 978-5-91518-019-1 УДК 821.161.1-3
***
Фотографии автора к повести можно посмотреть здесь >>>
16.05.07.
Утром вставать не спешили. Теперь особенно спешить некуда, поэтому, хоть и проснулись рано, не менее получаса незлобно препирались, кому первому выползать с лежанок. Первым пришлось это сделать мне. Я неторопливо оделся , подкормил печку и вышел на улицу.
Утро было серым, неприветливым. Ветер поменял направление, но был уже незлым. Всё же надеть куртку от зимнего «Монблана» явно не помешало.
Ветер доносил голоса гусиной барахолки, которая теперь располагалась в стороне Корчана. С разных сторон раздавались выстрелы. Весенняя охота сезона 2007 года продолжалась. Самое удивительное заключалось в том, что барахолки продолжали оставаться в тундре и не уходили на Север.
Помывшись, вернулся в домик, где по-прежнему царили читательские настроения. Два благородных Дона, даже не умываясь, продолжали изучать алфавит до буквы «В».
— Володя, дружище, ты куда дел вторую лопату? — спросил я Володю.
— А зачем она нужна? – ответил вопросом на вопрос напарник, не отрывая глаз от детектива.
— Придется откапывать каркас твоего скрадка от гусиного помета. За ночь, наверное, все барахолки по очереди над ним зависали, — поддел я напарника.
— Ладно, я сегодня добрый и прощаю жирным толстым уткам подобную наглость. Ну, а из помета за лето удобрение будет, — отбился он от моего нападения.
Я продолжал доставать Володю:
— Володя, пойдем к Сереге за скрадком и профилями. Ведь только у него он остался неснятым.
Володя оторвался от чтения, глянул на меня с укоризной и коротко, с мудростью старой росомахи сказал:
— Дружище, от суточного отсутствия спиртного у вас перестали возникать рациональные мысли. А вот по стопочке бы явно не помешало бы…
— Это точно. И вообще при сборах была допущена стратегическая ошибка в и определении запасов спиртного. Это ж надо так проколоться, — оторвавшись от книги, поддержал разговор Серега.
Наше внимание привлек звук работающего двигателя.
Не спеша выйдя из домика, увидели проходящие по дороге вдоль дальнего берега нашего озера два «ТРИКОЛА» белого цвета. Вездеходы на шинах низкого давления неторопливо, но уверенно двигались по весенней тундре.
Глядя на них, поймал себя на мысли: эта команда уже возвращается в город. Я не мог сказать, как они отохотились, собственно, это для меня не имело никакого значения, но они олицетворяли собой роковую неизбежность ВОЗВРАЩЕНИЯ по домам, к привычной и люто ненавидимой суете города. Впервые мысли о возвращении в город пришли вчера как зубная боль, а сегодня эта боль начала усиливаться.
»Триколы» остановились возле бани, постояли минут 15 и неторопливо двинулись дальше.
Гусь, несмотря на встречный ветер, продолжал тянуть. Пока мы наблюдали за проходящими »Триколами», прошли 3 или 4 стаи белолобиков. Встречный ветер трепал их в полете, но стаи упорно, перекатываясь, как шары, продолжали свое движение в только им одним известном направлении.
Весна продолжала баловать нас своей уникальностью – с упрямством, радующим наши души, гуси продолжали тянуть. Получается интересная картина, – начиная с пятого по шестнадцатое мая включительно, гусь тянет ПРАКТИЧЕСКИ НЕПРЕРЫВНО.
Очень часто реальная охота продолжается не более двух-трех дней. Но нынче происходит НЕЧТО! Будем переживать это дальше и посмотрим, чем все это закончится.
Я вспомнил о постояльце вешалки, сиротливо висящем на ней. Шилохвость нужно привести в порядок, чем я и занялся с удовольствием. Ощипывание утки по сравнению с ощипыванием гуся выглядит по–детски. Поэтому пера на месте ощипывания гусей добавилось немного. Опалил и разделал свой трофей. Теперь нужно определить ее на хранение.
Я проверил состояние наших снежных ям с добычей . Все четыре пришлось снова обкапывать снегом. Безжалостный для снега весенний ветер и дневное тепло делали свое дело едва ли не на глазах – снежные ямы требовали постоянного внимания, что они и получали каждое утро. С трудом добытая дичь не должна пропасть из-за собственного разгильдяйства.
Читать пока не хотелось, и я решил размяться. Для разминки нашел себе более занятие — убрать Серегин скрадок с его озера.
Не торопясь, собрался и БЕЗ ОРУЖИЯ двинулся к озеру. В кармане были только плоскогубцы ..
Подойдя к озеру, я его не увидел. Должно быть, ночью ветер был более сильным и одним из его порывов скрадок просто унесло к берегу. Он лежал на одном из углов, погрузившись в прибрежную воду. Весенний ветер добавил работы — после разборки придется тащить его на себе на в два раза большее расстояние.
Я не был на озере с двенадцатого мая и увидел, что здесь произошли серьезные изменения. Прибрежной талой воды стало намного больше, вода пошла и через прибрежную трещину. Поэтому, только раскатав болотные сапоги и при помощи уже привычного шеста, я прошел на лед. Сапоги скользили, и поддерживать равновесие мне удавалось только при помощи шеста.
В этот раз мне удалось не набрать воды в сапоги и не ощутить на себе всю прелесть растаявшего снега. Лед на озере потемнел, местами по верху льда уже были лужицы талой воды.
Передвигался с шестом и очень быстро в направлении белевшего вдали скрадка, подарившего мне незабываемые мгновения. Сейчас, неуклюже лежащий , он совсем не походил на нашего помощника на охоте крепко стоявшего на льду, бесстрашно и упорно противостоявшего всем ветрам и пургам. Помощника надежного, умного, удачливого. Как бы там ни было, но с его участием в общей сложности были добыты 23 постояльца нашей вешалки. Поэтому он вызывал чувство благодарности и желание помочь ему, как попавшему в беду другу.
Я подошел к кромке льда, постоянно проверяя на прочность его крепость. Лед был крепким, но вот глубина воды возле кромки льда явно не радовала. Промерив ее шестом и прикинув на высоту сапог, я сделал неутешительный вывод: сухость ног может оказаться под угрозой.
Я промерил глубину воды минимум в пяти местах и убедился в том, что напротив скрадка глубина воды самая минимальная и только там можно попытаться сойти со льда на берег. С трудом при помощи шеста я спустился со льда в воду. Я стоял в воде, густо настоянной на весеннем льду. Откатанные сапоги выступали из воды не более чем на 2-3 сантиметра.
Двигаться нужно было очень осторожно. Ну, так не хотелось ощутить на себе температуру весенней водички. Пройти нужно было два метра. ВСЕГО ДВА МЕТРА.
Половину этого расстояния я преодолел удачно, опираясь на шест и прощупывая дно ногой, прежде чем сделать очередной шаг. Хотя трудно назвать шагами передвижение по 20-40 сантиметров.
Как бы там ни было, половину этого небольшого расстояния мне удалось пройти сухим. Чтобы нарушить это хрупкое равновесие, нужно очень немного – ямочки или другой неровности под ногой глубиной не более 3-5 сантиметров. По всемирно известному закону подлости эта неровность нашлась под ногой.
Ледяная вода от голенищ сапог потекла вниз к стопам. Я не стал больше осторожничать и резко преодолел отделяющее меня от берега расстояние. В сапогах хлюпало, ощущение было не из приятных.
Вариантов действий было два, благо температура окружающего воздуха позволяла выбирать. В одном случае можно было резко двигаться в теплый домик, во втором — переждать первые неприятные ощущения холода, принесенные недоброй водой, разобрать скрадок и вернуться в домик, прихватив с собой его детали. Я выбрал второе и, чтобы действие холодной воды не было таким жгучим, начал энергично вытаскивать пострадавшего на берег, снимать с него полотно стенок и плоскогубцами развинчивать гайки, крепящие каркас в единое целое. Активность помогла: ощущение холода в ногах почти исчезло, осталось только мерзкое ощущение сырости.
Я довольно быстро разобрал все , навернул на места все крепежные гайки с шайбами. Неприятное ощущение сырости в ногах не располагало к длительному пребыванию на открытом воздухе и подталкивало побыстрее возвращаться к домику.
Я уложил в рюкзак белое полотно , на правое плечо взял все четыре части каркаса и по проходящему вдоль берега снежнику двинулся в сторону домика. Половина пути проходила по снежнику, расположившемуся вдоль берега озера, вторая — по уже изрядно раскисшей тундре. По ходу движения я вновь поймал себя на мысли: все, что бы мы ни делали с первого дня пребывания здесь, неумолимо приближало нас к отъезду. Вот и я сейчас своими руками разобрал последний атрибут активной охоты.
Оба озера что-то неуловимое потеряли в своем облике, после того как были убраны профиля и скрадки. Они были чем-то большим, чем охотничий атрибут. Наверное, эти вещи являлись для нас неким фетишем, и каждодневное общение с ними позволяли не думать о неизбежном возвращении.
Я оставил детали каркаса у вешалки, снял рюкзак и двинулся к домику. Вслед мне смотрела пустая вешалка. Ей, наверное, тоже одиноко без постояльцев.
Подходя к домику, я услышал довольно громко доносящиеся голоса, прямо у входа рядом с нашими стволами висела вертикалка Геннадия. Соседи из бани сдержали свое слово и с опозданием на сутки пожаловали в гости.
Войдя в домик, увидел всех наших соседей по озеру. За одним столом сидели мои соберложники и трое соседей: Геннадий, Валентин и Андрей. На столе стояла большая тарелка свежеиспеченных блинов, в тарелках дымилась свежеприготовленная картошка с тушенкой. В центре стола на почетном месте стояла литровая бутылка прозрачной жидкости, окруженная банками пива «Балтика № 3».
Находящиеся за столом граждане всем своим видом демонстрировали полную удовлетворенность жизнью. Оптимизм лился отовсюду. Наверняка за время моего отсутствия мужики успели принять изрядно. Хотя по логике вещей и имеющейся тренировке по уничтожению спиртного одним литром хорошей водки моих напарников «ушатать» было трудновато.
Я поздоровался с гостями и начал срочно переобуваться и переодеваться. Все-таки сухие ноги и одежда лучше мокрых. Меня уже ждали вовремя налитые граммов 150. Налили их в кружку, так как в наши традиционные стопочки такой объем не вмещался.
— Серега, накати, тебе, промокшему, ой как нужно! — протянул мне кружку Геннадий.
— Спасибо, сосед! Будет кстати. Подождите пару минут, я сейчас вернусь! – ответил я гостю.
Законы таежного гостеприимства требовали отдать должное гостям и самих себя слегка побаловать. Я быстренько нырнул в »нычку» и достал последний батончик сырокопченой колбасы. Все имеет свойство заканчиваться, и находящийся в руке батончик был очередным подтверждением этого незыблемого правила. Вернулся не задерживаясь, тоненько порезал колбаски и присоединился к мужикам.
— Ну что, мужики, быть добру! — выдал я тост и выпил налитую жидкость.
После принимаемой раньше хорошей, мягкой водки выпитое показалось непривычно жестким. Такие вещи пьются, как правило, не здоровья ради. Я в данном случае выпил это как лекарство, ну, и за компанию.
— Геннадий, что это такое? — спросил я Геннадия о происхождении »огненной воды».
— Разведенный медицинский спирт, — с гордостью ответил Геннадий и в знак утверждения этого постулата вновь наполнил емкости.
Я не стал убеждать его в обратном. Да и незачем это было. Без удовольствия выпил еще немного, закусил и принялся за неизменно вкусные Серегины блинчики.
Пить больше не хотелось, после того как во рту появился противный привкус плохого спиртного. Я отказался от дальнейшей выпивки, просто сидел и пил чай с блинами.
Мужики за столом продолжали энергично наливать и закусывать, постепенно так называемый медицинский спирт начал брать свое, и каждый из присутствующих подвергся его воздействию в разной степени.
Больше всех меня поразил Геннадий. Маленький, жилистый, самый легкий из присутствующих, он продолжал держать себя и адекватно реагировать на происходящее. Условно адекватно уже вели себя Андрей и Валентин. Мои соберложники держались крепко и уверенно, но, как говорят, ‘’Водка без пива … » Выпив по банке пива, они очень быстро почувствовали себя не совсем уверенно.
Выходя на улицу, я незаметно взял из стоящего в домике ящика четыре банки пива и спрятал их в снегу возле вешалки. За эту маленькую глупость мужики утром будут мне крайне благодарны. Знаю по собственному опыту.
Мужики вошли в раж и всеми силами стремились уничтожить как спирт, так и пиво. Получилось это у них довольно-таки лихо. Тем не менее Андрей начал делать разные нежелательные глупости.
Я уловил этот момент, тихонько отозвал Геннадия и предложил ему постепенно выводить своих мужиков. Он с пониманием отнесся к этой идее, и после последней «на посошок», нетвердо ступая, мужики двинулись к себе в баню.
Начинало темнеть. Мои соберложники, уже изрядно осоловевшие, сидели за столом и попивали чай. Их явно тянуло на сон.
— Мужики, чего вы маетесь, падайте спать! — предложил я напарникам.
Уговаривать никого не пришлось — буквально через 10 минут я услышал молодецкий храп своих подуставших друзей. Все верно: в любой выпивающей компании всегда должен остаться трезвый. Тем более в лесу. В этот раз эту чашу пришлось принять мне.
Я дозаправил »Колеманку», подбросил дров в печку, налил чайку. Не спеша, разжег лампу, поставил к себе поближе остатки блинов и сгущенки и принялся за чтение.
С лежанки доносилось мерное посапывание друзей, методично шипела «Колеманка», периодически потрескивала печка, раза два или три о себе заявляли проходившие где-то рядом гуси. Блины со сгущенкой явно добавляли колорита моему занятию. Сидя вблизи »Колеманки», я читал детектив, коротая время, вектор которого с роковой неумолимостью продолжал приближать нас к возвращению домой.
Я просидел за книгой практически до 11 часов. Перед тем как завалиться спать, я проверил, как сохнут моя мокрая одежда и обувь, набросил куртку и вышел к выходу на озеро,решив перед сном послушать тундру.
К ночи ветер стих, и на свежем воздухе я в очередной раз услышал те звуки, о которых мечтаешь всю долгую магаданскую зиму, — свист крыльев, с шипением рассекающих весенний воздух, плеск воды от садящейся гусиной стаи, весенние крики чирков, свиязей, шилохвостей, раздающихся то здесь, то там. Иногда в этот разноголосый утиный гомон вклиниваются крики запоздалой гусиной стаи. А от ручья, набравшего силу и уверенно несущего талые тундровые воды в Ланковую, раздается мелодичное журчание, которое добавляет что-то свое в тишину оживающей весенней тундры. Я продолжал впитывать в себя эти чарующие звуки, пользуясь представляемой Дедом возможностью, безумно ценя каждый день, проведенный здесь, каждую возможность послушать тундру.
Вернулся в домик. Здесь все было по-прежнему. Перед тем как лечь спать, выпил четыре таблетки янтарной кислоты – залог того, что завтра утром мне удастся полностью избежать последствий употребления не совсем качественного спиртного. Как говорится, опыт не пропьешь даже в случае рискованной выпивки. Практически всегда в такие дальние поездки в медицинской аптечке имеется янтарная кислота. Хваленый »Алказельцер» отдыхает.
Я подпитал печку, налил себе чаю, поставил на стол. Погасил лампу. Прожит еще один день, неизбежно приближающий нас к городу. Если все пойдет по плану, уже через 72 часа мы можем покинуть нашу берлогу…
17.05.07.
В течение ночи поддерживать нашего борца с холодом пришлось мне. Да по-другому и быть не могло. В дополнение к беспрекословно действовавшему правилу: »Кто ночью встал, тот печку топит» — в действие вступило другое: «Кто трезвее, тот и отвечает за менее трезвых».
Подпитал печурку, глотнул остывшего чайку. Мужики дружно храпели. Хмельной сон крепок, и, естественно, никто не слышал, как я вставал.
Перед тем как залечь на лежанку, услышал голоса полночной гусиной стаи. Гуси проходили низко, голоса слышались ясно и отчетливо. Видимо, гомонящая стая искала подходящее место для отдыха.
«Не спится же кому-то», — подумал я, занимая свое место на лежанке.
Проснулся первым. Прислушался к себе и попытался оценить свое состояние. Оказалось, что янтарная кислота подействовала более чем благотворно – никаких последствий рискованной вчерашней выпивки, мешающих жить, я не ощущал. Это взбодрило и я поднялся с лежанки.
Вечерние работы выполнил просто и быстро. День обещал быть ясным. Безобразничавший вчера ветер успокоился и предвещал не только ясный, но и тихий день.
С лежанки ничего, кроме сопения, не раздавалось. Ситуация была ясной: у напарников сегодня будет явно непростой день. Все мы живые мужики, и каждый оказывался в ситуации перебора, поэтому ничего, кроме сочувствия и мужской солидарности, я не испытывал.
Спокойно, не торопясь, поставил чай, решил приготовить суп из сайры и пожарить гренок. В ближайшее время жидкая пища для пострадавших мужиков будет крайне актуальной.
Первым признаки жизни начал подавать Володя. Тяжело переворачиваясь на лежанке, он, с трудом ворочая языком, спросил:
— Серега, дай чего-нибудь попить. Колосники горят, сейчас задымлюсь.
Эта выстраданная просьба была выполнена незамедлительно. Кружку воды он осушил в один момент. Это принесло ему некоторое облегчение, но не надолго. Обессиленно опустившись на лежанку, он самокритично изрек:
— Лучше бы я вчера умер!
Плохой спирт с просроченным пивом сделал свое черное дело. Два моих напарника были выключены напрочь. На печке у меня неспешно варился супчик и жарились гренки из черного хлеба. У меня жизнь была полегче, чем у пострадавших напарников, поэтому нужно было сделать все возможное для выравнивания нашего состояния.
Признаки жизни начал подавать и Серега. С его лежанки послышалось шевеление. Серега смог только присесть на лежанке, уперевшись в заднюю стенку, — просто по-другому сидеть ему было очень трудно.
Володя в это время лежал на лежанке, вроде бы как дремал. На лице застыла страдальческая гримаса.
— Серега, чего-нибудь попить есть? — вымученно спросил Серега.
— Дружище, клин клином вышибают. Пиво будешь? — абсолютно серьезно спросил я Серегу.
Вопрос повис в воздухе. Серегино лицо просветлело не оттого, что ему стало легче, а от удивления. Он пока ничего не говорил, но выражение лица выдавало глобальный мыслительный процесс, проходящий в его затуманенной и дико болящей голове.
Суть мыслей была примерно такова:
1. Вчера выпили вроде бы все.
2. Свое спиртное закончилось еще два дня назад.
3. Больше никто не приходил и принести ничего не мог.
4. Откуда может взяться спиртное?
5. Так не бывает. Уничтожалось все до последней капли.
6 КАК ЗДОРОВО БУДЕТ, ЕСЛИ ОНО ЕСТЬ! И БЕЗ РАЗНИЦЫ, КАК ОНО ЗДЕСЬ ОКАЗАЛОСЬ!
Самой лучезарной оказывалась, наверно, последняя мысль, и в Серегиных глазах поселилась надежда.
Единственно возможная реакция последовала со стороны Володи. Не в силах встать с лежанки и не поднимая головы, он жалобно и негромко сказал:
— Сударь, вы садист. Нельзя так издеваться над больными людьми.
— Особо непонятливых спрашиваю: пиво будете? — еще раз спросил я.
Вопрос остался без ответа, так как был за гранью логики.
Мне просто не верили. Я снял суп с печки, благо он уже был готов, и вышел на улицу. Достал из снега две банки заначенного с вечера пива и вернулся в домик. Положение тел моих напарников за это время совсем не изменилось, но в глазах вместо безнадеги и тоски начала проблескивать надежда.
— Чините головы, бедняги, — сочувственно сказал я и протянул мужикам по банке холодного пивка.
Реакция мужиков походила на легкий шок. В нашей ситуации эти баночки походили на подарок судьбы. Два щелчка открываемых банок раздались одновременно. В наступившей тишине булькающие звуки выливающегося из банок холодного пива в жадные глотки для моих напарников были похожи на звуки любимой музыки. Пиво в банках закончилось очень быстро, тем более выпивалось оно в этом случае с особым удовольствием. Пауза висела еще некоторое время.
Лица моих напарников слегка просветлели, но только слегка. Не в меру и не вовремя выпитое вчера пока брало свое. Но друзья уже начали слегка оживать и приобрели способность шутить.
— Серега, ты где это взял? Неужели к мужикам ходил? — спросил Серега.
— Да нет. Просто вчера тупо заначил, — ответил я.
— Серега, мы ему за такую проницательность и тупость даже Чубайса простим, — выдал с лежанки Володя.
— Иногда тупость оказывается полезной, — добавил Серега.
Ну что же, раз возвращается способность шутить, все уже не так плохо.
— Ну что, коматозники, есть будете? — спросил я мужиков.
Они по-прежнему не меняли своего лежачего положения. Правда, степень страдания на лицах уменьшилась, но по- прежнему всё ещё была высокой.
— Вот это сервис: поят с бодунища холодным пивом, кормят свежайшим супчиком, а вот, может, еще пивка найдется? — с нотками неверия в последнее спросил Володя.
— Жрать будете или нет? Если будете суп, будет и пиво, — продолжал я дурачиться.
— А без супа нельзя? — с улыбкой и надеждой спросил Володя.
Я ничего не ответил, только молча вышел из домика, достал последние две банки пива и вернулся назад.
— Поешьте жидкого, полегчает, — сочувственно сказал мужикам.
— Нет, дружище, мы пока можем только сидеть, и то неуверенно. Мы лучше попозже, — сказал Володя, принимая банку драгоценной жидкости.
Вторую я передал Сереге. Мужики так и не смогли подняться даже после второй дозы опохмелятора. Спирт с пивом продолжал свое черное дело. Тела моих напарников пока были неподъемными. Я в одиночку похлебал супчику и вышел из домика. Молча взял лопату и подсыпал снега на ямах с дичью.
Ясная солнечная погодка добавила оптимизма. Иногда со стороны соседних озер раздавались выстрелы. Как бы там ни было, тундра вела охоту, хотя по срокам, установленным при ее открытии, она должна была закончиться 15 мая.
Всё так, как обычно: административно установленные сроки охоты на гуся живут сами по себе, охота сама по себе.
С удовольствием проводил взглядом прошедший над уже не оборудованном для охоты Серегиным озером табун громко орущих гусей. Скорее всего, пискульки, так как кричали тонко, с фальцетом. Шли низко. Было ясно, что они проходили это озеро абсолютно без опаски. Ну и слава Деду, пусть спокойно летят дальше.
Я проводил взглядом эту стаю и решил просто почитать, лежа на лежанке. Читал в гордом одиночестве, мужики по-прежнему были неподъемными.
Читал я около двух часов, время от времени слышал голоса проходящих гусиных стай. Иногда врывался трубный лебединый голос. Но с 13 мая охотники в наших душах были усмирены и вели себя скромно до неприличия.
Нижней дорогой проследовал еще один вездеход. Процесс возвращения в цивилизацию усиливался.
Мужики продолжали сладко сопеть, и в этот момент я осознал, что в нашем домике, вопреки нашему желанию, поселилась ГРУСТЬ. Она мирно сосуществовала вместе с продолжающим здесь жить КАЙФОМ, но расчетливо ждала своего часа. Они не конфликтовали друг с другом, они просто дополняли друг друга по закону единства и борьбы противоположностей. И нам придется принимать их вместе вне зависимости от нашего желания. Как ни печально, ГРУСТЬ будет всеми силами вытеснять КАЙФ из домика. Но при всем ее желании мы этого не допустим. КАЙФ будет жить в домике вместе с нами, и мы его заберем с собой , чтобы привезти и поселить в домике в следующем году.
Не могу сказать, что я поддался ГРУСТИ, решив продолжить чтение. Просто детективчик оказался интересным, и я продолжил чтение под мерное сопение своих напарников.
Прошло не менее часа, пока Володя сделал попытку подняться. Как ни странно, она ему удалась. Он даже присел на краю лежанки, потирая руками виски.
— Мужик, ты жив? – спросил я Володю.
— Условно, — коротко ответил напарник.
— А супчика поесть? Легче будет , — предложил я.
— А что, с бодуна еще и кормят? — более весело спросил он.
— Что там по поводу супчика говорят? — раздался Серегин голос.
— Ты тоже жив?- задал я и ему сокраментальный вопрос.
— По –моему, да, — ответил мне Серега.
— Ну ладно, условно живые, буду наливать супчик, коматозники хреновы, — поддел я напарников.
Пока я наливал суп, мужики, собрав себя в кучу, смогли занять места за столом.
Выглядели они уже получше, чем с утра, но им по-прежнему было тяжеловато. И я их понимал прекрасно. Мужики начали понемногу хлебать супчик.
«Раз начали есть, к вечеру должны очухаться», — подумал я про себя.
Уничтожив по тарелочке супа, мужики молча продолжали сидеть за столиком.
— Мужики, кто сможет так жестко напиться при полном отсутствии собственной водки? — задумчиво спросил Серега.
— Только мы, и никто больше, — не сговариваясь, ответили мы с Володей.
— Это ж надо умудриться. Абсолютно трезвая до неприличия жизнь продолжалась сутки . Всего сутки, — продолжал развивать тему Серега.
— Вообще, на будущее нужно лучше собираться. Наличие собственного качественного алкоголя может избавить от подобных неприятностей. Предлагаю учесть, — добавил я в обсуждение.
— Все это так, но голова болит сегодня и сейчас, — вернулся к суровой реальности Серега.
— Ничего, завтра жизнь наладится! — со слабым оптимизмом сказал Володя.
— Хотелось бы, — добавил Серега.
И с этими словами вновь занял место на лежанке.
Вслед за ним сразу же опять прилег Володя. Мужики дружно засопели и продолжили доведение организмов до жизнеспособного состояния.
Идти никуда не хотелось, на этот раз меня вновь посетило состояние ленивой акулы, и я решил провести остаток дня в чтении. Как ни странно, детектив захватывал по-настоящему. До самых сумерек, когда читать без лампы уже было невозможно, я с удовольствием читал.
Ближе к вечеру мужики стали подавать уже не условные признаки жизни. По очереди вставали, пили чай с гренками. В итоге часам к восьми вечера мои напарники пришли в себя.
Вот к таким катастрофическим последствиям может привести приход гостей на Ланковской тундре. Невольно напрашивается афоризм: »Иногда приход гостей во время весенней охоты на Ланковской тундре по степени разрушения равен выстрелу »Авроры».
День близился к концу. Еще один день, отделявший нас от возвращения домой. Поймал себя на мысли: «А каким оно будет, это возвращение?» Весенняя Ола богата на сюрпризы. Очень не хотелось бы неприятных. Вот с этими мыслями я и прилег немного подремать.
Проснулся от разговора мужиков. Они зажгли лампу и сидели за столом, попивая чаек с гренками.
— Ну что, ожили? — спросил я у мужиков, не вставая с лежанки.
— Похоже, да. И тебе спасибо, хоть ты и Папарацци. Без пива и супа было бы намного хуже, — в обычном стиле ответил Володя. Значит, ожил окончательно.
— Мужики, чего- то сморило. Я отбываю ко сну, — сказал я мужикам и укрылся расстегнутым в одеяло спальником. Засыпая, был твердо уверен, что все необходимые вечерние перед сном теперь сделают ожившие мужики.
По-другому в нашей компании просто быть не может.
Соблюдению этого правила не может помешать даже посещение гостей, даже такое разрушительное, произошедшее сутки назад.
18.05.07.
Проснулся часов около 9 утра.
Володя уже сидел за столиком и попивал чаек. Выражение лица было более веселое, чем прошлым утром. Значит, жив уже не условно. Заворочался на своей лежанке Серега, потянулся и сел, уперевшись спиной в заднюю стенку домика.
Нужно было задать тон одному из последних дней нашего пребывания здесь, и я вбросил идею:
— Мужики, вам не кажется, что происходящее в последнее время является неприкрытым свинством?
Поймав на себе недоуменные взгляды напарников, я продолжал:
— Свинство заключается в том, что мы давно не готовили правильную пищу. Вы не находите, что это уже суперсвинство. Приготовленный дома гусь никогда не будет таким же вкусным, как здесь. Как вы к этому относитесь, уважаемые Благородные Доны?
Затевая эту суету, я прекрасно знал, что в необъятном и уже почти подъемном Володином сундуке по недоразумению остался один пакет сметаны. Были в наличии куча разделанных гусей, лук, специи, даже появилось желание все это объединить в блюдо. Не хватало лишь брусники.
Предложение застало Донов врасплох.
— А вообще-то мысль более чем хорошая! Повторить гусика в сметанно-брусничном соусе, вкус которого мы хорошо запомнили, было бы замечательно, — мечтательно выдал Володя.
— Володя, лучше будет, если не повторим, а сделаем еще лучше! А кто у нас лучший специалист по заготовке ягоды? — задал я лукавый вопрос.
— Ну, вот так всегда, не успеешь прийти в себя с бодунища, уже ягодой грузят. Злые вы, но гуся с брусникой сам хочу. Будет вам ягода, — утвердительно сказал Серега.
Не спеша, оделись и вышли из домика.
День встретил ясным небом, отсутствием ветра. Со стороны Корчана вновь доносился гомон гусиной барахолки. На большой высоте протянул табун белолобиков, отчаянно гомоня и торопясь на места гнездовий. На озерной проталине сидел табун чирков, оглашая окрестности то свистом селезня, то кряканьем уточки. Оружие висело на положенном месте, молчаливо упрекая всех нас в том, что мы его обрекли на вынужденное молчание.
Раздались выстрелы со стороны соседей. Кто-то азартно разрядил обойму полуавтомата. По очереди умылись, вернулись в домик, попили чайку.
Володя взял лопату и пошел проверить состояние ям с дичью, Серега, беззлобно чертыхаясь, взял кружку и собирался уже пойти за ягодой. Он в раздумье стоял возле домика, с интересом глядя на стенку, где в рядок висели три молчаливых ствола.
— Серега, ты забыл, как им пользоваться? – полусерьезно спросил я Серегу.
— Пожалуй, возьму с собой. Может быть, вспомню. Да и по привычке что-то должно висеть на плече, — сказал Серега, снимая со стены ствол.
С довольным выражением лица он повесил ствол на плечо и двинулся за ягодой.
Вернулся Володя. Он перекопал все ямы с дичью — потепление съедает снег очень быстро, но величина снежников пока позволяет нам хранить добытое без проблем. В его глазах я опять увидел грустинку – те же мысли по поводу отъезда, что подспудно возникали у меня, посещали и Володю.
Да наверняка и Серегу тоже. Они оба переживали все это, но, как и я, за традиционными шутками прятали влияние ГРУСТИ, которая пыталась отвоевать позиции у КАЙФА.
У меня было пара часов, и я решил размяться и прогуляться на лужи — вдруг утки будут, да и для разнообразия полезно.
Быстро одевшись для небольшого похода, я двинулся на лужи. Только пройти я решил на этот раз другой дорогой, по противоположной стороне нашего с Володей озера. Немного дальше, но зато более ровно.
Довольно быстро дошел до ручья, вытекающего из нашего озера и впадающего в соседнее. Ручей в том месте протекал в небольшом овраге, по обе стороны которого находились большие снежники. Ширина оврага позволяла при помощи талой воды образоваться даже небольшой заводи шириной метров десять.
Подойдя к заводи, я осмотрел ее в бинокль. Метрах в 80 от меня я увидел чиркового селезня, заплывающего в траву. На всякий случай приготовился к стрельбе. В этот момент на противоположном берегу заводи послышался треск сломанного сучка, и одновременно с этим с шумом поднялся табунчик чирков десятка в два и начал уходить от меня.
Непонятно, что заставило их развернуться, но они начали полет в мою сторону. В итоге они налетели на меня метров в сорока.
Я сделал три выстрела простыми патронами, снаряженными дробью № 5. Два чирочка начали свое падение на землю. Один упал на берег заводи, второй в воду. Упавший в воду был ранен, начал нырять, уходя к противоположному берегу.
Подранка мне удалось добрать почти сразу же, только доставать его с открытой воды пришлось с помощью длинной палки. Ощущение дичи в руках взбодрило. Все-таки вброс адреналина происходит даже при добыче чирков. Ярко раскрашенные весенние чирковые селезни нашли свое законное место на кожаной подвязке для дичи.
Я вылез из оврага и на его противоположной стороне увидел Валентина, одного из наших гостей. За плечами его висела вертикалка Геннадия. Это он скрадывал этих чирков и вспугнул их. Только вот удача улыбнулась мне.
Я прошел вдоль оврага до перехода через ручей. От Валентина я узнал, что после ухода от нас мужики стойко продолжали воевать со стратегическими запасами спирта и пива, так и не доехавшими до Тахтоямска. Результатом боевых действий было коматозное состояние Геннадия и Андрея. В данный момент они спали, а Валентин, со вчерашнего дня прекративший воевать, решил прогуляться и выгнать похмелье.
Мы прогулялись по лужам, видели только четырех чирков и двух крякв. Они сидели в траве у лужи и пропустили меня. Взлетели в тот момент, когда я уже не мог стрелять результативно.
Я немного расстроился. Уже многие годы мне не удается добыть весеннего крякового селезня и сделать чучело.
Поиски уток оказались безрезультатными, и я решил вернуться к домику.
Над профилями Геннадия метрах в 10 от земли молча прошли около 10 гуменников. Они сделали круг, пройдя над скрадком Геннадия метрах в пяти, и присели к профилям. Встретить их было некому. Я понаблюдал за гусями в бинокль и, не задерживаясь, продолжил движение к домику.
Уже подходя к домику, я услышал звук еще одного вездехода, идущего по верхней дороге. Еще одна команда покидала Ланковскую тундру.
Подошел к дверям, уже привычно повесил на гвоздь ствол, рюкзак и патронташ с висящими на подвеске чирками.
В домике царила идиллия. За столом сидели мужики, неспешно попивая чаек. По довольной Серегиной улыбке сразу же понял — гусь с брусникой у нас будет, и я был этому рад не меньше мужиков.
Серега торжественно вручил мне кружку темно-бордовой перезимовавшей под снегом кисло-сладкой ягоды. Затем поделился мыслью, которая подспудно уже сверлила мозг каждому:
— Мужики, я сейчас схожу к соседям. Нужно уточнить дату и время выезда. Стимулировать меня к возвращению будет гусь в сметанно-брусничном соусе.
Вообще, гости в тундре — вещь опасная и непредсказуемая, я это уже твердо знал по своему небольшому ланковскому опыту. Будем надеяться на то, что этот поход не будет драматичным.
Серега ушел часа в два. Расстояние до соседей не превышало 4-5 километров. По самому плохому раскладу до соседского домика не более двух часов хода. Сам я не был в этом домике, но знал ориентировочно, где он располагается.
После Серегиного ухода я, не спеша, обработал добытых чирков и , спрятал их под снег и вытащил из мешка с дичью гуменника. Выбрал пожирнее, чтобы не разочаровать себя при дегустации блюда, и вновь засыпал яму снегом. Закоченевшая, холодная, заплывшая жиром тушка гуся даже в таком виде выглядела вполне аппетитно.
Вернувшись в домик, застал Володю сидящим на лежанке. Рядом с ним лежал один из его рюкзаков, который он потихоньку начал упаковывать. Некоторые вещи уже не будут востребованы, поэтому Володя мог спокойно укладывать валенки, зимний полукомбинезон и прочие вещи. В его облике, выражении лица и глаз было ясно видно сожаление. Как ни печально, но все, в том числе и хорошее, в этом мире конечно.
Я не стал ничего говорить, молча начал разделывать гусака на куски, дав возможность Володе побыть наедине с собой, не мешая ходу его мыслей. Он продолжал паковать вещи, при этом то и дело горестно вздыхая. Внезапно махнув рукой, он молча вышел из домика и вынес на лабаз свой уже готовый к отъезду рюкзак. Вернулся быстро, молча налил чайку и присел за стол, наблюдая за тем, как я чистил картошку на гарнир.
Решив отвлечь напарника от невеселых мыслей, я с улыбкой сказал:
— Дружище, а как насчет ландориков? Испеченных на сковороде без масла?
— А что, сделаешь? — с неуверенностью спросил напарник.
— Старина, по-моему, за три недели у нас никто не давал повода для недоверия. Сейчас забадяжим, — сказал я в ответ.
На лице напарника понемногу испарилась грустинка. Он довольно улыбнулся и вновь взял в руки детектив.
Я замесил тесто и рядом с уже стоящим котлом с гусаком поставил сковородку под ландорики. Печка, как всегда, работала на совесть, и скоро я вручил Володе первый ландорик, чему он искренне обрадовался.
Мы уже не раз готовили гусей, но эти ароматы не надоедали и продолжали волновать воображение. Я думаю, этот запах вновь оценит и живущий у нас КАЙФ. Возможно, он понравится и ЛЕГКОЙ ГРУСТИ. Пусть привыкают. Все равно здесь же будем встречаться снова и снова с обоими.
.
Все шло по графику, и я решил совместить приятное с полезным. Взял недочитанный детективчик, положил на столик и продолжил чтение. Я мог и читать, и контролировать приготовление гусака. Тушил гусака около часа, чтобы был помягче, затем по уже известному рецепту добавил сметану и бруснику, еще немного лука, соли и специй.
Я отодвинул котел на медленный огонь и предоставил печке соединять все компоненты в БЛЮДО, рожденное в нашем домике, здесь же впервые дегустированное. Печка это делала с удовольствием, будто понимала, что без ее помощи в этом процессе мы просто беспомощны. Благодаря своей всеобъемлющей доброте, она нам помогла еще раз отведать это непревзойденное по вкусу блюдо.
Я дал потомиться гусаку еще минут тридцать, попробовал на вкус соус и, обалдев от него, снял котел с печи. На его месте появилась другая кастрюлька — с картофелем на гарнир. Сейчас мы имеем возможность дать настояться блюду несколько часов. Посмотрим, насколько ярко проявится вкус блюда после такой длительной выдержки.
Через полчаса была готова картошка, но мы с Володей решили дождаться Серегу. Вместе процедура дегустации подобных блюд проходит интереснее.
За чтением время летело незаметно, и около семи часов вечера я добил свой детектив. Наши победили в очередной раз.
Серега ушел в два часа. Прошло уже 5 часов с момента его ухода, и нас с Володей охватили два чувства.
1. Находившаяся рядом кастрюля с коварно смущающим гусаком призывала срочно провести дегустацию.
2. Преобладало другое чувство: при всем том, что Серега в лесу не новичок, длительное отсутствие напарника начало настораживать.
Решили просто: определяем контрольное время 20 часов 30 минут, после истечения которого выдвигаемся навстречу. В тундре всякое бывает.
Время проходило в томительном ожидании. Каждые полчаса я с биноклем выходил в точку, с которой просматривалась дорога. Ситуация разрядилась после того, как я в 20 часов вышел для осмотра дороги. Я ясно увидел две фигуры, двигавшиеся по синусоиде.
Фигуры напоминали знаменитых персонажей – Пата и Паташонка. В роли Пата выступал наш стародавний знакомый Петр, в роли Паташонка — наш Серега.
Мужики при движении старались придерживаться дороги, которая являлась старым вездеходным следом. Старания иногда были напрасными. Мужиков явно штормило баллов на 5-6, но они упорно старались выдерживать нужное направление, иногда поддерживая друг друга. Дорога давалась им явно тяжело. Иногда они останавливались и отдыхали, опираясь друг на друга. Было видно, что они оживленно жестикулировали, смеялись во время отдыха и упорно продолжали двигаться к домику. Мне все стало понятно, я вернулся, дал отбой тревоги для Володи и начал разогревать гусака и картошку.
Минут через двадцать стали слышны оживленные голоса мужиков. Мы с Володей вышли на улицу встретить гостя и Серегу.
Затопленный талой водой последний участок перед выходом с озера для мужиков мог быть просто опасным. Хоть домик уже и рядом, но мокнуть в весенней водичке совсем ни к чему. Мы с Володей вышли навстречу, приняли у мужиков оружие. Поддерживая их под руки, дали возможность подняться к домику. В правой руке у Петра я увидел непочатую литровую бутылку »Хлебной ».
Мы с Петром приобнялись, как старые приятели. При всем этом Петр бутылку из рук не выпустил. Совсем как в широко известных »Особенностях» — водку не бросил.
Судя по Серегиному виду, принял он изрядно. Тем не менее присутствия духа не терял и сразу же сообщил дату выезда — утро 20 мая.
Как только вошли в домик, меня озадачил Петр:
— Серега, колись, гусака со сметаной и брусникой вы уже уничтожили? Серега дал рекламу на нашем таборе и сказал, что это неподражаемо вкусно. Я откомандирован в качестве засланца для дегустации и обмена опытом. Многие мужики просто не поверили, что такое возможно. А то мы предлагали Сереге приготовить у нас, но он все стрелки перевел на тебя, как на автора. Накормите, варвары? А то у меня аж слюни текут!
Серега довольно улыбался. Я представляю, как в красках он расписывал это блюдо соседям . Вероятно, до неконтролируемого слюноотделения. В то же время он был ужасно горд, что мы его не прокололи, все сделали, как обещали. Сейчас у всех нас есть возможность в последний раз ЭТОЙ ВЕСНОЙ в такой компании, в этом домике, под хорошую водочку, при свете »Колеманочки» уничтожить котелочек экспромтом рожденного и с душой приготовленного блюда.
Я с удовольствием разложил по четырем тарелкам половину содержимого котла с гуменником. Картофельный гарнир был уложен заранее.
Домик наполнился уже знакомым нам специфическим ароматом. Я наполнил наши стопочки, в течение суток проживших без использования по прямому назначению, и предложил тост:
— Ну что, за гусака! — и с большим удовольствием выпил стопку хорошей водки.
О закуске сказано все, добавить можно только одно: настоявшись в течение длительного времени, блюдо приобретает более глубокий, насыщенный и неповторимый вкус. Им мы и насладились с превеликим удовольствием.
— Серега, я пробовал гусей, приготовленных по-разному, но это из области нереального! Сказать, что это вкусно, – значит, ничего не сказать. Рецепт дашь? — сказал наш гость.
— Тебе легко. И вообще, пора налить, так ведь и наесться можно! — шутливо возмутился я и наполнил стопочки.
Хорошая закуска требовала хорошей водки, и я вновь наполнил тарелки картошкой и гусятиной в соусе. Володя снова налил по стопочке. Мы опять с удовольствием приняли и закусили.
Петра природа не обделила здоровьем, и на единицу массы тела ему нужно гораздо больше водки, чем нашему Сереге.
Изрядно подвыпивший Петр с полнейшей непосредственностью в красках описал произошедшую с ним в этом году историю. Буквально вчера на него напала БАРАХОЛКА. Гусиная барахолка…
По словам Петра, на него налетела барахолка, длительное время жившая в районе Корчана. Его скрадок одновременно накрыли около трех тысяч гусей разных видов. Впечатление, по его словам, совершенно непередаваемое.
Гуси налетели невысоко, самые ближайшие — на высоте 15-20 метров. На какое-то время Петр оказался в центре гусиного царства. Отчаянный гомон, свист тысяч крыльев привели его в состояние ступора. Гуси продолжали лететь, и через какое-то время Петр вспомнил, что у него в руках готовый к стрельбе пятизарядный полуавтомат. Он в отличие от нас продолжает охоту. Как во сне он сделал пять выстрелов. Гуси продолжали полет без потерь. По-прежнему, как во сне, он вновь зарядил пять патронов и сделал еще пять выстрелов. Никто из гусей не хотел приземляться. Когда магазин его пятизарядки опустел во второй раз, гуси по-прежнему продолжали лететь. Он так и не смог зарядить оружие в третий раз, хотя мог бы успеть. Этот случай оставил в памяти Петра самые незабываемые впечатления.
Я уловил момент и налил еще по стопочке, тем более что меньше, чем по третьей, нельзя и предложил тост:
— Мужики, пусть барахолки беспокоят нас почаще!
— Да с удовольствием! — ответил пострадавший от ее нападения Петр.
Мы приняли по третьей и обнаружили, что гусак с брусникой и сметаной закончился подозрительно быстро. Для обеспечения качественной закуски на столе из Володиного сундучка достали паштет, тресковую печень и еще что-то.
Бурный день, тяжелая обратная дорога подействовали на Серегу, и он, пожелав всем спокойной ночи, тихо отбыл на сон.
Предварительно он подарил Петру кусок лосиной шкуры, которая будет служить ему долго при самых экстремальных ночевках в лесу. Втроем мы посидели еще с часок, за неторопливым разговором обсуждая нынешнюю гусиную охоту.
Крепкий организм Петра больше не смог сопротивляться натиску спиртного. Вероятно, у себя в домике они с Серегой приняли более чем изрядно и его тоже потянуло на сон.
Лежанку Петру мы оборудовали заранее, обеспечив его и матрасом и одеялом.
Последнее, что мы с Володей услышали с лежанки, было с чувством произнесенное:
— А гусак со сметаной и брусникой — это круто!
И тут же раздался его молодецкий храп.
Мы с Володей остались вдвоем. Закуска на столе еще присутствовала, в бутылке осталось граммов 400 водки.
В душе поселилось умиротворение, умеренное употребление водочки с такой закуской стало его залогом.
— Володя, давай по одной, а остальное — утром, — предложил я напарнику.
— Да запросто, — утвердительно ответил Володя.
Мы выпили по стопочке, закусили и какое-то время просто молча сидели, прихлебывая чаек. Подбросив боеприпасов нашему бойцу с холодом, мы отметили окончание еще одного дня. До отъезда домой оставалось уже 48 часов.
19. 05.07.
Володя проснулся первым часов в 8 утра.
— Чего не спится? — шепотом спросил я напарника.
— А вот так, не спится, и все, — также шепотом ответил Володя..
Петр и Серега продолжали спать, мелодично посапывая. Стараясь не шуметь, мы с Володей вышли на улицу с банальной задачей – помыться.
Погодка продолжала нас баловать. Ясно, солнечно, прохладно, но уже как-то по-весеннему. Не спеша помылись, взбодрились и вернулись в домик. На радость живыми и почти здоровыми увидели Серегу и Петра.
— Серега, оказывается, водка без пива и с хорошей закуской менее разрушительна, чем спирт с пивом. Ты со мной согласен? — шутливо спросил я Серегу.
— Скрупулезно замечено. Вывод напрашивается следующий: лучше пить хорошую водку без пива, с хорошей закусью и у себя дома, — в тон ответил Серега.
Петр встал с лежанки, набрал теплой воды в большую кружку и вышел на улицу. К моменту его возвращения на столе стояли налитые утренние стопочки и неплохая закуска. В бутылке оставалось еще по стопочке на каждого.
-У нас что, разве что-то осталось? — удивленно спросил он.
— Ты чего, отказываешься? — спросил его Серега.
— Ни за что. Мужики, нет слов, одни слюни после вашего гусака. Но кто-то очень мудро поступил, оставив с вечера по стопочке, — ответил Петр.
— Опыт не пропьешь, — гордо заявил Володя.
— Уважаемый, иногда бывает иначе. Вспомни позавчерашнюю ситуацию! — поддел я Володю.
— Ну, бывает, — с улыбкой ответил Володя.
Петр начал собираться к себе в домик. Серега напомнил ему о подаренном куске лосиной шкуры.
— Что я с ним должен делать? — недоуменно спросил Петр. Он просто забыл, что ему его подарили.
— Мужики, еще раз спасибо за бесподобного гусака, шкуру и гостеприимство. До встречи завтра, — сказал Петр, выходя в дорогу.
Мы попрощались и некоторое время наблюдали за уходящим Петром. Однако день начинался, и его нужно было провести с пользой.
Еще в 2005 году у меня была мысль сделать возле домика генеральную уборку. В том году мы не реализовали эту идею, но сейчас это сделать просто необходимо.
— Мужики, а как насчет того, чтобы сделать уборку у домика? — кинул я идею на обсуждение, прекрасно зная, что возражений не будет.
Задача выглядела следующим образом. Нужно было собрать, отсортировать весь мусор у домика и уничтожить все, что возможно сжечь. То, что не может быть сожжено, должно быть затоплено в озере. То, что не утонет добровольно, будет потоплено принудительно.
Мы очень щепетильно подходили к утилизации консервных банок. Каждая пустая жестяная банка помещалась в печку, где за несколько дней она практически полностью сгорала.
К сожалению, мы здесь бываем не одни и не все ведут себя в лесу подобным образом. Возле домика были устроены две кучи мусора, где можно было найти все, что угодно, — банки, бутылки, пачки из-под «Доширака», пивные бутылки из стекла и прочий хлам. Вот эти кучи нам и предстояло собрать в освободившиеся из-под продуктов коробки. Работа началась.
В одну коробку укладывали, то, что может просто сгореть в печи, в другую — консервные банки, в третью — стеклянные бутылки. Наполненную коробку с горючим мусором кто-то уносил в домик, предоставляя печке возможность побороться не только за тепло в доме, но и за чистоту возле него. Она охотно превращала в тлен мусор, копившийся у домика годами. Второй брал коробку с банками и шел к обрывистому берегу озера. Здесь поодиночке топил каждую банку, предварительно набрав в нее воды.
Практически два часа действовал этот конвейер. Весь горючий мусор печка уничтожила с особым цинизмом, банки были утоплены, как Муму у Герасима.
В итоге возле домика образовалась куча пустых водочных бутылок. Бросать их возле домика или просто унести в сторону от домика нельзя и просто небезопасно. Не хочется стать причиной лесного пожара от пустой бутылки, которая может сработать, как увеличительное стекло.
Решение нашли быстро. Случайно у меня в вещах оказался непонятный мешок длиной метра два с половиной и шириной около полуметра. Его мы полностью заполнили бутылками, завязали и решили немного отдохнуть.
— Ни хрена себе удавчик, — довольно ухмыльнувшись, сказал Володя.
— Сейчас мы его похороним в соседней маленькой, но глубокой озерушке, — предложил Серега.
Мужики занялись похоронами «удава», волоком потащив его в сторону озера. Я же взял лопату и начал убирать вдоль домика все то, что можно было убрать, — старые и новые опилки, прошлогоднюю хвою лиственницы. Это была уже шлифовка.
Практически одновременно я закончил шлифовку, и здесь же появились могильщики «удава».
— Ну и как, долго сопротивлялся? — шутливо спросил я мужиков.
— Не очень, — коротко и довольно ответил Володя.
Мы огляделись, осмотрели результаты содеянного. Довольные улыбки на лицах напарников говорили только о том, что сделали нужное дело.
— Эх, после всего, что сделали, уезжать вообще не хочется. Стало так чисто и уютно, — с грустью в голосе сказал Серега.
В ответ раздалось только два молчаливых вздоха. Зачем лишние слова, когда все понятно без слов.
— Ничего, постараемся приехать следующей весной. За это время, даже если сильно будут стараться, не успеют загадить, — с надеждой сказал я.
Как бы там ни было, с роковой неизбежностью подошло время обратной упаковки снаряжения. Задача была такой, чтобы к завтрашнему утру была готовность к отъезду процентов на 95. Все должно быть заранее упаковано, затарено и готово к погрузке в вездеход. Утром упаковать спальные принадлежности, посуду, небольшой запас продуктов, добычу, и ВСЕ!! После погрузки в вездеход ты уже попадаешь в другое измерение. Ты уже движешься в сторону ГОРОДА, от которого бежали три недели назад.
До девяностопятипроцентной готовности все довели часа за полтора. Вновь стали наполняться рюкзаки, мешки, чехол от лодки. Обжитый домик начинал понемногу, медленно, но неизбежно приобретать свой первоначальный вид.
Времени оставалось еще много, и мы решили просто попить чайку. Я быстро пожарил гренки из двух видов хлеба, и мы приступили к чаепитию..
Перебирая вещи на лабазе, я обнаружил оставшийся у нас кусок пленки. Пришло смутное предчувствие того, что сегодня нам с его помощью придется что-то сделать.
В этот момент я услышал звук работающего вездеходного двигателя. Вновь по верхней дороге к переезду через Олу двигался вездеход. Провожая этот пока не видимый нам вездеход, я не предполагал, какие события, связанные с ним и его пассажирами, ждут нас впереди.
Я вышел из домика и пошел за лопатой, стоявшей у вешалки. На обратном пути взгляд, наверное, в тысячный раз упал на стоящие возле вешалки три дерева. Я увидел их не как три дерева, а как душ или кабинку для умывания.
Нужно было сделать очень немного – прошить три ряда обвязки внизу, посередине и на высоте кабинки, зашить крышу остатками рубероида, стенки — остатками полиэтилена. При наличии »Лобзика» и желания можно очень быстро собрать пол из распиленных вдоль лиственничных жердей.
Проводя проверку состояния наших схронок с дичью, я все больше укреплялся в посетившей меня мысли. Войдя в домик, я задал провокационный вопрос:
— Мужики, мыться будете?
На какое-то время повисла пауза. Мужики переваривали провокацию. Как-то мгновенно пришло ощущение того, что помойных дней не устраивали давно. Мужики даже начали легонько почесываться.
— Что, опять в домике? — спросил Володя.
— Если построим, то в душике и быстро, — продолжал я дурачиться.
— Короче, показывай, чего удумал, — сразу взял быка за рога Серега.
Проведенная на месте рекогносцировка заняла 3-4 минуты. Через пять минут »Лобзик» в Серегиных руках уже резал жерди на пол и обрешетку, я обрубал сучья и размечал.
Минут через 30 обрешетка была готова. Решили слегка передохнуть, но курить мужикам пришлось в движении – мы сразу же с Володей принесли бадью с водой, поставили на печь и дружно двинулись заканчивать наше сооружение.
Еще минут тридцать ушло на изготовление пола. Можно было просто достать полиуретановый коврик и постелить на землю. Для одного раза было бы достаточно. Но раз мы решили сделать пол, то ему в итоге пришлось там лежать. Затянуть крышу рубероидом, стенки полиэтиленом и сделать полог на входе заняло еще полчаса.
В итоге возле домика выросла треугольная будочка двухметровой высоты, одна сторона треугольника 2,1 –2,3 метра, другая около 1,2 метра. Мы перенесли туда умывальник, принесли пару складных стульчиков. Получилось более чем занятно, и нам уже не терпелось провести испытания и предать мылу давно не мытые тела.
Во время проведения всех этих работ мы видели и слышали продолжающих тянуть гусей. Серега не переставал этому удивляться, но втайне молчаливо, как и я, продолжал благодарить Деда за посланную нам охоту. Я в этом был уверен.
Тем временем вода в бадье уже согрелась, и первый тазик воды для обогрева помещения был торжественно водворен в будочку. Там уже находился наш гусиный котел с холодной водой. Полог закрыли снаружи, придавили жердью снизу. Полиэтилен мгновенно отпотел изнутри, воздух в будочке начал интенсивно прогреваться.
Мы с Володей вернулись в домик.
— Уважаемый, какого черта ты здесь сидишь? Там душ замерзает. На правах самого древнего обитателя нашей берлоги право первой помойки предоставляется тебе, — обратился я к Сереге.
Серега довольно улыбнулся, взял собой мыло и все, что полагается в подобном случае. С видом первооткрывателя он двинулся на испытания. Володя проводил его с одной целью — помочь ему плотнее закрыть полог снаружи. Изнутри это просто неудобно.
Мы ждали Серегу минут 15. Это верный признак того, что в нашей будочке вполне комфортно.
Серега вошел в домик донельзя счастливым, — глаза из-под очков выражали одну из возможных степеней радости жизни.
— Мужики, во! В любом случае это лучше, чем мыться на открытом воздухе или прямо в домике, — сказал Серега, подняв вверх большой палец..
— Володя, давай следующим, — предложил я Володе.
Мы налили горячей воды в тазик, холодной в котелок и пошли к будочке.
Я помог Володе закрыть полог, и мой взгляд невольно упал на вешалку. Там было тоскливо и пустынно. Свои прямые обязанности она выполняет только весной — один раз в году.
Не всегда у нее на постой останавливаются по 45 гусей. Мне показалось, что она тоже грустит по поводу своей нынешней пустоты. Только когда мы здесь, она с гордостью и желанием может выполнять свои любимые обязанности гусиной вешалки. Именно гусиной, а не какой другой.
Серега просто решил проблему ужина: «Доширак» с добавлением колбасы нас вполне устроит. Я даже в »нычку» не пошел за грудинкой. Но этот момент я вспомню только завтра. А пока я извлёк банку печени трески из Володиного сундука. Подошел Володя, кряхтя и отфыркиваясь и довольный жизнью не менее Сереги.
— Серега, мы его гонорируем, он грязный и немытый, — сказал в своем стиле Володя, обращаясь ко мне.
Ничего другого не оставалось, как налить горячей воды в таз, холодной в котел, и под конвоем умытого и чистого Сереги я, грязный и неумытый, с удовольствием двинулся на помойку. Серега заботливо помог запахнуть полог на входе, и я получил возможность ознакомиться с результатами нашей работы.
От той горячей воды, которая здесь была, воздух прогрелся вполне прилично. По крайней мере, после того как разделся, я не почувствовал ощущения »гусиной кожи». Я удобно расположился на стульчике и быстро помылся. Появившуюся возможность окатить себя теплой водой после экспресс-помывки я использовал с забытым удовольствием. Без преувеличения можно сказать, что такая помывка позволяет получить больше пользы и удовольствия, чем любая другая из используемых нами раньше.
Я переоделся в чистое белье и, довольный жизнью, вернулся в домик. Там все было готово к ужину, но КАТАСТРОФИЧЕСКИ для полноты ощущений не хватало водочки. Ужинали спокойно, не спеша, больше молча. После помывки, даже без парной как-то резко потянуло на сон. Произошло это одновременно у всех обитателей нашей берлоги. Мужики молча переползли на лежанки. Я остался последним, кому пришлось убрать на столе, подбросить дров в печурку, налить кружку чаю. Всё как обычно, но это последняя ночь в этом гостеприимном домике этой весной. Увы, но так. И ничего с этим не поделаешь.
— Мужики, а ведь завтра выдвигаемся в сторону Клепки, — задумчиво и грустно сказал Серега.
— Как ни жаль, но это уже факт, — печально подтвердил Володя.
— И верится и не верится, что все это было. Но будет еще лучше. Вот увидите, назло врагам и недругам мы всё это повторим. Дед нам поможет и сведет нас еще не раз под одной крышей пролетающим гусакам на радость, — добавил я .
Я погасил »Колеманку» и привычно заполз на свою ставшую за три недели родной лежанку. Она по-прежнему была мягкой и приветливой. Отдыхая на ней, я ночами вновь переживал свои удачи и промахи . Сон куда-то улетучился, и я долго ворочался перед тем, как уснуть.
Не сразу уснули и мужики, долго и часто ворочаясь перед сном. До выезда из домика осталось меньше 12 часов…
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 1>>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 2 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 3 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 4 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 5 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 6 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе Часть 7 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе. Часть 8 >>>
Весенняя охота на гуся или бегство от себя к себе. Часть 9 >>>