Как возникла городецкая роспись

Зарождение городецкой росписи искусствоведы относят к концу XVIII в. Деревенские резчики и художники стремились не только украсить пышной резьбой свои дом, но и поразить высоким искусством украшения предметов крестьянского быта. Л.В.Шевчук в книге «Дети и народное творчество» рассказывает о возникновении городецкой росписи.

В 60-х годах на прилавках горьковских магазинов стали появляться расписные доски, солонки, скамеечки, детские кресла- качалки, круглые настенные панно, на которых красуются невиданные диковинные птицы, стройные тонконогие кони, цветущие купавы. Нет, это была не Хохлома и не полховско-майданская роспись, а нечто другое, но тоже очень своеобразное, неповторимое и привлекательное. Скамеечки, солонки, доски были разрисованы букетами и гирляндами необычных, невиданных цветов, которые словно распускаются на глазах. А на иных изделиях гарцевали изящные тонконогие кони, которые, казалось, вот ударят о землю копытом и унесут тебя в далекую сказочную даль… Этикетки сообщали адрес предприятия, где рождаются эти дивные кони, птицы, цветы, — фабрика «Городецкая роспись». Продукция пользовалась спросом у покупателей, и фабрика год от года росла и развивалась; укреплялась ее материально- техническая база, расширялся ассортимент изделий. Сегодня на городецкой фабрике 800 рабочих, из них 137 — художники. В 1980 г. они изготовили продукции с художественной росписью на 1 миллион рублей. В том же году на фабрике было разработано около 40 новых изделий. В 1981 г. вошел в строй новый просторный цех, с освоением которого фабрика стала выпускать художественных изделий на 1,3 миллиона рублей.

Не на пустом месте возросло пышное дерево современной городецкой росписи — у нее, как и у Хохломы, глубокие корни, свои традиции и свои «звезды»-таланты в прошлом и настоящем.

городецкая роспись

Чтобы понять настоящее, надо пристально вглядеться в прошлое. Давайте заглянем в прошлое городецкой росписи, разглядим ее истоки.

Городец — маленький старинный городок на берегу Волги, самый древний в Горьковской области. Он был основан в 1152 году Юрием Долгоруким. Берег здесь обрывист и крут, он сплошь усеян небольшими домиками, одетыми в тонкую резьбу, вьющуюся по окнам; на одних — перья жар-птицы, на других — сплетения причудливых трав. Дома охраняют фигуры львов и берегинь, также вырезанные из дерева.

Издревле Городец был известен своими резчиками. Надо отметить, что резной убор городецких изб — явление оригинальное и выдающееся в русской народной архитектуре, именно он и принес главную славу Городцу.

На гладком фоне доски в рисунке растительной ветки выделяются ритмичные извивы стебля, от которого отходят большие и маленькие листья сложного рисунка. Среди резного узора особенно выделяются берегини, сирины, львы. Эта резьба очень близка к древней архитектуре Владимиро- Суздальского края, где встречаются извивающиеся ветви с закругленными отростками и фигуры сказочных существ и львов, столь популярных в нижегородской резьбе. Изображения русалки-берегини, крылатых грифонов, коней и других птиц и животных восходят к языческим верованиям. Русалкам, по языческим представлениям, молились о ниспослании дождя. Крылатые грифоны и другие звери охраняли жизнь от злых духов. Очевидно, такое же значение имели эти символы и для Городецких крестьян.

Зарождение городецкой резьбы искусствоведы относят к концу XVII — началу XVIII в. Население Городецкого района из-за малоземелья вынуждено было обращаться к широкому использованию лесных и речных богатств, к промысловой обработке дерева. Здесь развивается деревянное судостроение и наряду с ним мелкие, деревообрабатывающие промыслы. Народные мастера постоянно искали различные приемы украшения изготовляемых ими вещей, а в итоге в Городецком районе широко развилось декоративное искусство, приемы резьбы й росписи, связанные с деревообрабатывающими промыслами, а сам Городец стал центром местных художественных промыслов и декоративного искусства.

В конце XVII в., при Петре I, в России начинает быстро развиваться морской и речной флот. На новых верфях в Воронеже и Архангельске идет большое строительство судов. Суда, изготовленные на этих верфях, богато украшались резьбой и росписью, над которой по приказу Петра I работали резчики Московской Оружейной палаты, специалисты по резьбе иконостасов. Наряду с воронежскими и архангельскими в конце XVII в. были построены большие верфи в Городце, где Волга, врезаясь в берег, образовала удобный затон. Искусство городецких плотников совершенствовалось на строительстве барж и белян, которые также украшались резьбой и расцвечивались красками.

В XVII—XVIII вв. как Нижний Новгород, так и Городец, Балахна, Катунки и другие селения превратились в крупные центры судостроения. В связи с азовскими походами в Нижний Новгород приезжал Петр I. Здесь находилась «партикулярная верфь», куда правительством в 20-е годы XVII в. были командированы офицеры, мастер» и работные люди, приписанные к судовому строению. Плотники с городецкой судоферфи так славились своим мастерством, что Петр I вызывал Их даже на постройку военных кораблей в Преображенское — там, далеко за пределами родного края, городецкие крестьяне распространяли свои навыки и умения, свою производственную культуру и сами возвращались на родину, обогащенные опытом других мастеров.

Волжские баржи и беляны в основном украшались по краю внешней части борта орнаментами в виде полос по принципу ритмического повторения отдельных элементов. Украшалась и кормовая часть, для оформления которой характерно симметрическое строение узора с главным композиционным пятном в середине. Изобразительными элементами в украшении судна были растительный орнамент, фараонки, львы и гербы. Для придания узору большей декоративности фон и рельеф раскрашивались самыми всевозможными красками, ультрамарином, суриком, охрой.

В связи с появлением на Волге и других реках пароходов, а со второй половины XIX в. и крупных предприятий, строящих паровые суда (в 1848 г. на Волге, например, возникает Сормовский завод), строительство деревянных судов постепенно сокращается. А богато орнаментированные резные полосы и фигуры сказочных существ, изготовлявшиеся резчиками в зимнее время, отныне употребляют в убранстве крестьянских изб. Постепенно, все более и более усложняясь, складывалась определенная система в резном уборе городецких изб. Ее приметными атрибутами стали птицы сирины, львы, фараонки, превосходно вкомпонованные в растительный орнамент и несомненно украшавшие его.

городецкая роспись

А в последней трети XVIII в. в Городце зарождается оригинальный промысел резных и инкрустированных донец. В это время в стране начала развиваться текстильная промышленность, для которой нужна была льняная пряжа. Она же шла в большом количестве и на экспорт. Прядением в основном занимались женщины. В это время донца начинают пользоваться большим спросом. Что же такое донце? Это осиновая доска длиной до 75 см, а шириной 20—25 сантиметров. Один ее конец закруглен, и на нем стоит конусообразное возвышение с продолбленным отверстием. В него и вставляется гребень, на который надевалась тщательно расчесанная шелковистая кудель. Пряха садилась на лавку близ самого краешка донца и левой полусогнутой рукой извлекала волокна кудели. Удивительная вещь — эти донца! Художник-самоучка превращал эту похожую на лопатку без черенка доску в картинку.

Донечный промысел зародился в приузольских селах — Боярском, Курцево, Косково, Мокрово, Серково, Хлебаихе. Почему именно здесь? Река Узола, протекающая по Городецкому району, несет свои воды по тенистому и дубовому лесу. Обилие леса, доступность его использования и наличие в этих селах мастеров-резчиков и послужили толчком к развитию донечного промысла. Деревенские резчики и художники стремились не только украсить пышной резьбой свои дом, но и поразить высоким искусством украшения предметов крестьянского быта.

Вероятно, вначале безымянный народный мастер сделал самое первое донце для своей дочери или жены. Белое осиновое донце он украсил небольшой вставкой-дощечкой из мореного дуба и замысловатой резьбой. Пошла девукжа с донцем на по1 сиделки — оно всем понравилось. Стали делать донца и другие резчики. Потом донце стало входить в приданое каждой невесты вместе с холстами, простынями и подушками. А затем спрос породил предложение — донца стали готовить на продажу. Сохранившиеся образцы прядильных донец позволяют разделить их декоративное оформление на две группы:

донца с вертикальной композицией, в которой плоскость донца делится на две половины — верхнюю и нижнюю.
донца с горизонтальной композицией, занимающей всю плоскость.

Первая группа донец является наиболее богатой по своим сюжетам и декоративному оформлению.

Донечных дел мастера жили в деревнях, раскинувшихся на берегах речки Узолы, заросших лесами. А из самой речки крестьяне нередко вылавливали мореные дубы, т. е. деревья, много лет пролежавшие в воде и в результате превратившиеся в крепкие зеленовато-серого цвета кряжи, отличающиеся необыкновенной красотой своей древесины. Красота дерева и подсказала донечным мастерам редкий декоративный прием — украшение белых, выточенных из лип и осины донцев небольшими вставками из мореного дуба.

Характерной чертой декоративной формы в сюжетных композициях донцев является применение инкрустации из мореного дуба в изображении коня и всадника. Скачущего коня с горделиво поднятой головой обычно размещали в центре композиции. Изображение давалось в обобщенной форме силуэта, сделанного инкрустацией и выступающего своим плоским рельефом над плоскостью фона. Такая композиция с одним всадником является распространенным сюжетным мотивом в украшении прядильных донец. Это изображение было хорошо освоено многими крестьянскими резчиками, только каждый мастер передавал его в самых различных вариантах.

Изображение всадника в народном искусстве — древнее изображение. (Оно знакомо народным художникам по иконописи — изображениям Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского и др.) Но в резьбе городецких резчиков XIX в. тема всадника была новой.

Развитие сюжетного мотива в оформлении донец шло по пути усложнения и совершенствования рисунка и развития красочного элемента. На донцах, хранящихся в музеях и дошедших до наших времен, чаще всего представлена композиция, изображающая двух всадников иа вздыбившихся конях. Всадники располагаются по обе стороны дерева-цветника, с вершины которого взлетает лебедь. Край донца украшали порезками.

Откуда взялся этот сюжет и как попал он именно на донца? Как считает горьковский искусствовед М. П. Званцев, «перед нами новое претворение древнейшего сюжета Великой Богини, превратившейся в дерево, и «предстоящих» перед ней менее значительных богов. Сюжет этот известен по вышивкам. Есть все основания предполагать, что удивительная приверженность к этому Изображению объяснялась еще сохранившимися верованиями, связанными с этой сценой, и воплощение ее на донцах, входивших обычно в приданое невесты, имело значение «оберега». На нижних половинках донец мастера обычно вырезали жанровые сцены гуляний кавалеров с дамами, сцены охоты и т. п.

Позднее ведущей сюжетной линией донец, входивших в приданое невесты, стала своеобразная иллюстрация свадебных обрядов: невеста, едущая в карете, смотрины, встреча жениха — все это находило отражение в тематике резных донец. Реальные жизненные впечатления народных мастеров трансформируются в их творчестве в поэтические, условные, но наделенные большой выразительностью образы.

Большинство дошедших до наших времен донец имеют следы то хорошо, то плохо сохранившейся окраски резных деталей, а порой и фона. Эта окраска оживляла однообразный колорит донца. Сегодня трудно ответить на вопрос, когда и кто же первым из городчан осмелился расписывать донца. Многие авторитетные исследователи, такие, к примеру, как В. М. Василенко, Н. В. Тарановская, не решаются четко ограничивать хронологические рамки зарождения росписи донец и называть ее родоначальников.

В. М. Василенко предполагает, что промысел возник во второй половине XIX в. А касаясь вопроса авторства, он говорит, что «по преданию первым стал расписывать донца некий Огуречников, иконописец, поселившийся в деревне Курцево, близ Городца». Хорошие мастера росписи донец жили в деревне Хлебаихе в 60-х годах XIX в. — это братья Мельниковы, Лазарь и Антон.

городецкая роспись

В 10 километрах от Городца, невдалеке от Узолы, на небольшом пригорке раскинулась эта деревенька. В 60-х годах прошлого века было в Хлебаихе 19 дворов, а в них жило 48 мужчин и 27 женщин. В этой деревне в 1828 г. родился Лазарь Мельников, здесь же жил и его брат Антон. Роспись их донец была необыкновенно свежей и сочной. Живописная техника расширила возможности воспроизведения окружающего мира. Лазарь и Антон первыми стали писать на донцах купавы и их бутоны, ярко раскрашенных птиц, петушков. Мельниковы же выработали позы коней и всадников. Коня они непременно рисовали длинноногим, причем задняя нога у лошади обязательно крючком поджата — по-мельниковски, по-городецки продолжают писать коней и современные мастера.

На первом этапе по окончании процесса резьбы и инкрустации донце покрывали отваром луковой шелухи, который придавал дереву различные оттенки желтого цвета. Две остальные краски, которыми пользовались донечники,— красная и синяя, наложенные поверх желтой основы, звучали ярче, а синяя приобретала зеленов атый оттенок, в особенности после покрытия донца олифой.

Первоначально в росписи использовались старые композиции с резьбой и инкрустацией, предпринимались попытки воспроизвести в красках ту же композицию с деревом и всадниками. Позднее в декоративном оформлении появились и другие сюжеты, в которых мастера своеобразно отражали быт. Так в городецкой росписи возникли разнообразные жанровые сцены, ставшие излюбленными мотивами крестьянских живописцев и отвечавшие вкусам потребителей.

Всадники, стоящие перед деревом, превратились в кавалера и даму, чаепития перешли в застолье, а к концу XIX в. народные мастера стали писать жанровые картинки, сцены гуляний. Именно в жанровой композиции в полной мере раскрыла свои удивительные декоративные возможности городецкая роспись. Привлекали народных художников и сказочные сюжеты.

В оформлении прядильных донец ко второй половине XIX в. сложилась характерная форма растительного орнамента с определенными элементами, типичными для творчества мастеров этого района: это ягодка, розетка и цветок купавка, которые бесконечно повторяются в различных вариантах.

Откуда пришли эти элементы в творчество городецких мастеров? Цветок, подобный по форме купавке, встречается в росписи стен (XVII в.) одного из ярославских храмов: только те цветы по-иному окрашены — в один цвет. Шарообразное строение чашечки цветка в обрамлении лепестков встречается и в узорах русских шелковых платков.

Как и прежде, композиция ведущего мотива сюжета находилась в верхней половине донца. В центре композиционной плоскости художник размещал главную.фигуру или растительный мотив. Основными элементами верхней композиции были мужские и женские фигуры, гирлянды цветов и бордюры.

Лица своих героев народные мастера писали в одной манере — в виде белого кружка, на котором тонкими черными линиями о.бозначали черты лица. Прически, как у мужчин, так и у женщин, отличались большой изысканностью, но в окраске их применялся только черный цвет. Применение таких лаконичных цветовых решений народным мастерам диктовало их врожденное чувство цвета: интуитивно они понимали, что на золотистоохристом фоне, который был основой для их композиций, особенно контрастно и эффектно выделялись именно таким способом сделанные изображения. В изображении самих фигур применялось плоскостное цветовое решение, при котором основные крупные пятна (юбки, жакеты, пиджаки, брюки) окрашивались без контура в виде однотонного красочного силуэта. Излюбленным декоративным мотивом в искусстве городецких мастеров были и остаются яркие цветы и декоративные зеленые листья, которые придают росписи особую прелесть.

К XIX в. мастера-городчане выработали свои характерные приемы, позволявшие им делать роспись в несколько цветов. В такой же живописной манере они продолжают работать и сегодня. Для нее характерно, что сначала пятном наносится основной цвет, а затем следует отделка линий, «разживка- подмалевок».
Сюжетными мотивами и растительными орнаментами городчане украшают не одни только донца, но и мочесники для хранения веретен, лубяные лукошки и другие вещи.

Источником новых сюжетов для городецких мастеров служила как жизнь поволжских городов, так и сама жизнь крестьян, но не обыденная ее сторона, а праздничная, наиболее яркая. Почти во всех сюжетах расписных донец ранее видели отражение жизни господствующих классов. Но горьковскому искусствоведу М. П. Званцеву удалось определить, что узольские кустари иллюстрировали и некоторые стороны своей собственной крестьянской жизни.^Он доказал, что различная одежда, которую мы видим на героях росписных донец, характерна для деревни второй половины XIX столетия: рубахи, фуражки, гречевники, брюки, сапоги, кофты с «баской», пышные юбки. Здесь носили и женские костюмы городского модного типа. Конечно, все это крестьяне надевали по праздникам, а не в будни.

городецкая роспись

Это был «золотой век» городецкой росписи, прославивший город на всю Россию. Прошлое Городца было высвечено ярким светом целого созвездия талантов, отмеченных печатью неповторимости, но вместе составивших единую школу. Особенно известны были тогда семейные династии Мазиных, Лебедевых, Колесовых.
Городецкие донца мастера продавали на Макарьевской и Нижегородской ярмарках, они расходились во всей России.

В начале XX в., когда ткацкие станки вытеснили прялки и донца стали не нужны, пережила городецкая роспись времена упадка. Очень остро встал вопрос о том, как избежать гибели промысла, как дать возможность старым мастерам не только существовать, но и воспитать себе смену и таким образом не дать исчезнуть оригинальному искусству. В 1935 г. в селе Куриово Городецкого района были объеденены старые мастера: И. Лебедев, И. Мазин, Ф. Краснояров, П. Колесов, М. Ретичев. Руководить работой стал прибывший из Загорска художник И. Овешков. Мастера пытались осовременить прежние элементы росписи: всадники с мечами превратились в красных конников, чаепития и «столования» наполнились признаками нового времени и в костюмах, и в обстановке интерьеров.

В годы Великой Отечественной войны работы на фабрике прекратились. А с 60-х годов XX в. началось возрождение городецкой росписи. К тому времени из старых мастеров остался лишь одии Аристарх Евстафьевич Коновалов. В 1935 г. он был среди учеников «последних из могикан», учился Аристарх Коновалов у замечательного художника И. Лебедева, от которого и принял эстафету промысла, что называется, из первых рук. Да и сам Аристарх тоже происходил из семьи потомственных художников — еще его дед красил на базар детские стульчики. После войны Аристарх Коновалов развивает бурную деятельность: создает в селе Курцеве артель, посылает поделки мастеров иа конкурсы, выступает везде, где только можио, с предложениями возродить городецкую роспись. И вот в 1957 г. его приглашают в Горький: хочешь возродить роспись — набирай учеников и поезжай в Семенов, в профтехшколу. Учи мастеров! Казалось бы — Хохлома и городецкая роспись — что общего между ними? А общего-то, оказывается, не так уж и мало: это и свободный рисунок краской по дереву, и любовь как городецких, так и ковернинских художников к цветам и птицам, правда, рисуют они их по-своему.

Мастера старой хохломской школы любили писать на своих огромных чашах берегинь и львов, которые так характерны для творчества городецких резчиков. Вспомним одну из ранних работ А. М. Серова — его расписное донце прялки, на котором среди буйных зарослей хохломской травки молодой мастер поместил две фигуры — женщину в шляпе под зонтиком и парня в косоворотке, гарцующего на коне,— городецкий сюжет, да и только! Так что были времена, когда городецкая и хохломская роспись влияли друг на друга, и только позднее, с годами, каждое искусство пошло своим путем.

У Хохломы сегодня всего четыре краски; у Городца — все. Для Хохломы птицы — редкость, для Городца — правило. И никому из хохломских мастеров не придет сегодня в голову писать городецких коней, всадников в цилиндрах среди хохломской травки и ягод. Один лишь хохломской художник — Николай Иванов нет-нет да и нарисует на огромной чаше то птицу сирина, то берегиню, то льва. И хоть здорово это получается, но такие работы и у него исключение. В 1959 г. Аристарх Евстафьевич обучил искусству городецкой росписи группу художниц и приехал с ними в Городец — так началось второе рождение промысла.

городецкая роспись

В городецкой росписи все так просто, но как совершенна эта гармония, эта чистота красок, а главное — дух. Современные городецкие художники учатся у старых мастеров так трудно достижимой простоте. Их рисунки незатейливы. Это сценки из жизни. И всегда — легкая дымка грусти и доброго юмора, которые так характерны для народного искусства.

Как же учат будущих художников? В первом классе учатся ребятишки правильно кисточку держать, красками пользоваться, отдельные детальки вырисовывать: скобочку, листик, цветок купаву. Потом поселяются в ребячьих альбомах красавцы кони, птицы сказочные. А дальше — от основы к сложной росписи — рождаются композиции, воплощающие творческие мысли, поиски школьников. Те, кто по-настоящему «заболел» росписью, приходят после третьего класса в кружок.

Детство… Мы любим его за праздничность ощущений. От познания бесконечно нового, манящего мира возникает в детстве чувство восторженного удивления. Пожалуй, это и есть секрет творческого восприятия. А секрет всегдашней свежести, глубины народного искусства в том, что оно… обладает душой ребенка, чистой, светлой, открытой всему прекрасному.

Ларцы, аптечки, панно, шкатулки — чего только нет в творческой мастерской ребят! Необходимыми материалами, «бельем» снабжает школу фабрика. Школьники часто приходят сюда, чтобы поучиться у настоящих- мастеров. А потом, после школы, многие сами становятся мастерами. Ни школа, ни фабрика не ставят себе только цели воспитать профессионалов. Детей приобщают к красоте. И как и везде, где в основу кладется горячее, заинтересованное отношение к делу, результаты превосходят ожидания. Ребята впитывают в себя не только чувство красоты, но и чувство добра, справедливости, чуткость, стремление поделиться с другими тем, что они знают и умеют. Летом, когда ученики Касатовой отдыхают в пионерских лагерях, они не сидят без дела — учат городецкой росписи своих сверстников, вместе с ними украшают столовую, свое жилье, игровые комнаты.

Пройдет три-четыре года, и кто-то из ребятишек, всей душой полюбивший народное искусство, придет работать в художественный цех фабрики «Городецкая роспись», чтобы здесь на радость людям рисовать на круглых тарелках-панно городецких коней или синих птиц счастья, украшать гирляндами цветов деревянные хлебницы и солонки, кухонные доски. Ведь все эти мелочи делают теплее и уютней наши современные дома из стекла и бетона. И хотя «городец» наивен и прост как ребенок, он ни встарь, ни в современную эпоху не унижался и не унизится до бесполезной безделушки. И если в XIX в. на донцах просто сидели, то в XX в хлебницах хранят хлеб, а на разделочных досках режут морковь и капусту. Из века в век в работах народных мастеров полезное, утилитарное всегда сочеталось с прекрасным, художественным началом.

Л.В.Шевчук, «Дети и народное творчество»

Начало книги Л. В. Шевчук «Дети и народное творчество»:

Другие статьи на тему Народные промыслы: